В “Политнеделе” мы регулярно публикуем обзоры важнейших событий 
во внутриполитической жизни России. 
Рубрику ведет директор Московского представительства 
Фонда “Наследие”, политолог 
Евгений Степанович Волк.

29 июля – 4 августа

Прорыв чеченских боевиков из Грузии в Россию привел к резкому обострению отношений между двумя государствами, еще недавно входившими в “союз нерушимый”. Сам президент Путин жестко осудил тбилисское руководство за неспособность воспрепятствовать деятельности чеченских формирований в Панкисском ущелье. А руководитель Федеральной погранслужбы Константин Тоцкий сообщил президенту, что грузинские официальные лица знали о готовящейся операции боевиков, но ни Москву, ни местных российских пограничников об этом не предупредили. Известил о тайных планах чеченцев местный пастух…

Широко распространена версия о попустительстве чеченцам со стороны Тбилиси. У грузинских властей нет ни сил, не средств, да и, похоже, политической воли контролировать Панкисское ущелье. Напряженность отношений с Москвой дает Грузии возможность разыгрывать на международной арене антироссийскую карту и требовать у Запада дополнительной экономической и военной помощи.

В свою очередь и российские политики подлили масла в огонь. Жестко прошелся в отношении Тбилиси министр иностранных дел Игорь Иванов, заявив, что международные наемники чувствуют себя в Панкиси как дома, а официальные власти не желают следовать своим международным обязательствам по борьбе с террористами.

Министр обороны Сергей Иванов публично высказал мнение, что проблему Панкисского ущелья можно решить только с помощью российского спецназа. А руководители парламентских комитетов по международным делам Дмитрий Рогозин (Госдума) и Михаил Маргелов (Совет Федерации) дали ясно понять, что поддержат применение военной силы для ликвидации чеченских оплотов на территории Грузии. Глава Совета Федерации Сергей Миронов тоже выступает за это, ссылаясь на израильский опыт превентивных ударов по террористам на чужих территориях.

В ответ на обвинения из Москвы в Тбилиси утверждают, что российские авиасредства уже бомбардируют территорию Грузии, и квалифицируют российские действия как агрессию. В своем противостоянии с северным соседом Тбилиси стремится заручиться поддержкой Соединенных Штатов, чья делегация находится сейчас в Грузии.

В общем, события развиваются по сценарию, многократно и подробно описанному в современной политологии как “эскалация конфликта”.

Хватит ли у обеих сторон политической мудрости и воли вовремя остановиться? “Горячие головы” по обе стороны Кавказского хребта могут довести дело до серьезной конфронтации, которая будет пагубна и для Москвы, и для Тбилиси. Прямое военное столкновение, если оно произойдет, окажет катастрофическое воздействие на обе страны и чревато дальнейшей международной эскалацией с непредсказуемыми последствиями.

А вблизи Кавказа зреет еще один вооруженный конфликт. Судя по всему, вашингтонская администрация по-прежнему полна решимости свергнуть иракского лидера Саддама Хусейна с помощью военной силы и активно прорабатывает планы на этот счет. По оценке вашингтонского института Катона, военные действия в регионе могут начаться уже в октябре.

Если это случится, ситуация на мировых рынках энергоресурсов резко изменится. Поставки нефти из стран Персидского залива могут прерваться, а мировые цены — существенно возрасти. Вашингтон, безусловно, заинтересован в альтернативных источниках энергосырья и стабильных ценах на нефть. Именно в этом контексте эксперты и трактуют состоявшийся визит в Москву министра энергетики США Спенсера Абрахама.

Как показали его переговоры с руководителями российского ТЭК, Америка рассчитывает серьезно увеличить долю поставок нефти из России в течение ближайших 15 лет, чтобы диверсифицировать источники энергоресурсов, и подумывает об участии в строительстве новых нефтепроводов и геологической разведке неосвоенных, потенциально нефтеносных регионов. Обсуждал американский министр и возможности поставок российского сжиженного газа и капиталовложений в газовую отрасль России. Предполагается, что перспективы расширения американских инвестиций в российский ТЭК будут в скором времени обсуждаться президентами России и США.

Хотя Вашингтон, безусловно, стремится к тесному сотрудничеству с Москвой в энергетической сфере, американский министр вновь нелицеприятно озвучил отрицательное отношение администрации к российско-иранскому взаимодействию в ядерной области. Абрахам заявил о “крайней озабоченности” в связи со строительством Россией атомной электростанции в Иране и планами создания дополнительно пяти реакторов. Этот “камень преткновения” в российско-американских отношениях по-прежнему остается, пожалуй, проблемой номер один.

15 – 28 июля

Перед уходом в отпуск российское правительство проявляло поистине бурную активность. Заседания кабинета следовали буквально одно за другим, премьер и ключевые министры неоднократно встречались с президентом. О чем говорит этот нелетний ажиотаж? С бюрократической точки зрения он вполне объясним. Правительству нечем похвастаться в плане достижения позитивных результатов в экономике, и симуляция бурной деятельности — одно из средств отвлечения общественного внимания от этого непреложного факта.

Действительно, экономические итоги последних месяцев настораживают. Происходит резкое снижение объема продаж и, соответственно, темпов роста. Происходящий спад глубже прошлогоднего. Пополнение бюджета идет неудовлетворительно: казна не досчиталась 38 млрд рублей. Средняя цена российской нефти на мировых рынках хотя и остается высокой, но все же ниже предполагавшейся. Не удалось собрать и запланированную сумму налогов. Ослабление доллара по отношению к евро усугубило проблему выплаты российского внешнего долга. Ведь российские валютные запасы в основном в долларах, а долги номинированы в евровалюте. Теперь платить надо больше.

Тем временем президент продолжает давить на правительство с целью добиться от него более высоких темпов экономического роста. Премьер Касьянов и Минэкономразвития вынуждены уступать. Министерство обнародовало новый прогноз роста ВВП на 2002 год. Он теперь составляет не 3,6, а 3,8 процента. Однако нет никаких гарантий, что этот рубеж будет реально достигнут. Только существенное повышение мировых цен на нефть, например, в случае развертывания боевых действий против Ирака, может дать основание для оптимизма.

Непросто складываются отношения премьера и президента в такой деликатной сфере, как протекционизм в автостроении. Вроде бы Касьянов отстоял замораживание таможенных пошлин на подержанные иномарки — вопреки мнению президента. Однако Путин, судя по всему, продолжает настаивать на более жестких мерах по защите отечественных автопроизводителей. А это означает, что в конечном итоге пошлины все же будут повышены. Следовательно, возникнут новые сложности в отношениях с ВТО.

Кстати говоря, вопрос о членстве России в этой организации также обсуждался в правительственных рамках на прошлой неделе — на Совете по предпринимательству под председательством самого премьера. Олигархи, чей бизнес ориентирован на экспорт, высказывались за “либерализацию” российской переговорной позиции и скорейшее вступление в ВТО. Однако резкого изменения ожидать не приходится. Российский банковский сектор противится открытию внутреннего финансового рынка филиалам иностранных банков, которые в своей массе сильнее российских. А телекоммуникационные корпорации настаивают даже на ужесточении норм доступа иностранцев на российский рынок услуг связи. Правительству приходится лавировать между различными мощными лоббистскими группами, и не всегда это получается успешно.

Остро стоит вопрос об эффективности работы самого кабинета и его аппарата. По данным международных исследований, российское правительство по своей эффективности находится на 107 месте среди 158 обследованных стран мира. А по качеству госрегулирования — на 158-м из 160. Даже члены кабинета вынуждены признавать, что принятые вроде бы “либеральные” законы, направленные на поддержку малого и среднего бизнеса, натолкнулись на сопротивление бюрократии и пробуксовывают. Да, сократилось число лицензируемых государством видов деятельности, но получить лицензии стало труднее. Возросло количество всевозможных инспекторских проверок, оборачивающихся непосильным бременем для малого бизнеса. Ведь большинство проверяющих откровенно вымогает взятки.

На прошлой неделе президент подписал очередной закон по поддержке малого бизнеса — о реформе его налогообложения. Казалось бы, он упрощает и снижает налоговое бремя: вместо пяти налогов малый предприниматель будет платить один, а его ставки будут в 1,5-2 раза ниже прежних. Однако это касается лишь тех, чей доход составляет менее 15 млн рублей в год. Как только этот (достаточно скромный) рубеж преодолен, предприниматель подпадает под обычную шкалу и оказывается в налоговой “ловушке”. Ведь даже прошлые доходы придется проводить через налоговую инспекцию по новой шкале. Очевидно, что такая правовая норма фактически поощряет уход предприятий в “тень” и препятствует их развитию и росту. Благие намерения по поддержке малого бизнеса оборачиваются блефом.

В этой непростой экономической ситуации премьер настойчиво пытается заручиться поддержкой крупного бизнеса. Она нужна ему и в качестве гарантии сохранения своей должности, и для выхода на требуемые президентом “амбициозные” параметры экономического роста. Очевидно также, что премьер хочет переложить на олигархов часть ответственности за создавшееся положение. Олигархи проявляют готовность поддержать кабинет, но требуют встречных уступок: снижения тарифов, акцизов и таможенных пошлин, восстановления инвестиционных льгот. А их реализация чревата значительными убытками для доходной части бюджета. Пока правительство не готово на это пойти.

Ситуация в Чечне и вокруг нее вызывает ассоциации с “бородатым” анекдотом. В поликлинику приходит пациент и требует приема у врача “ухо-глаз”. Ему терпеливо объясняют, что такого не существует, и просят изложить суть его жалобы. Тогда он говорит: “Я слышу одно, а вижу другое”. Вот так и в Чечне. Власти постоянно рапортуют об успехах. Вот буквально на днях объявлено, что боевые действия в Чечне прекратились. Однако на деле ситуация остается конфликтной. СМИ сообщают о крупной стычке федеральных сил с боевиками в районе границы с Грузией. В среднем в Чечне ежедневно гибнут пять российских военнослужащих, а потери среди мирного населения еще больше.

Глава ФСБ Патрушев доложил президенту об успешном расследовании теракта в Каспийске 9 мая, когда был произведен взрыв во время военного парада. Арестовано 16 человек, причастных к преступлению. Однако материалы СМИ заставляют сомневаться в том, что все задержанные действительно причастны к теракту. Кроме того, если принять на веру сообщения спецслужб, 16 человек, причастных к взрыву, — это целое сообщество, и то обстоятельство, что его не удалось своевременно раскрыть и предотвратить теракт, — показатель слабой агентурной работы органов безопасности.

Судя по всему, в Москве все еще не понимают, что преобладающая доля чеченцев не поддерживает федеральной власти и ее ставленников в Грозном и на местах, а значительная часть населения всемерно помогает боевикам и пополняет их ряды. Жесткие действия федералов (“зачистки”) лишь озлобляют местное население и подталкивают его к вооруженной борьбе.

Нынешнее относительное затишье может позволить боевикам восстановить силы и нарастить потенциал для новых мощных ударов по федеральным войскам. Это может стать неожиданностью для Москвы, где склонны убаюкивать себя самоуспокоительными лингвистическими упражнениями о “прекращении боевых действий”. Вопрос же о мирных переговорах по чеченскому урегулированию для Кремля по-прежнему не актуален. Это близорукая и опасная позиция.

8 – 14 июля

На прошлой неделе президент Путин разъяснял российскую внешнюю политику нашим послам, собравшимся в МИДе на Смоленской площади. Эксперты вспомнили, что в последний раз подобное мероприятие проводили Горбачев и Шеварднадзе 16 лет тому назад. Я хорошо помню этот “сбор”. Перед Генеральным секретарем и вновь назначенным им министром иностранных дел стояла нелегкая задача объяснить “перестройку” в международных отношениях ветеранам советской дипломатии. Помнится, освещение этой встречи в СМИ ознаменовалось большим “ляпом”. Послов СССР за рубежом назвали “дипломатическим корпусом”, хотя этот термин применяется к иностранным послам, аккредитованным в Москве.

На этот раз обошлось без “ляпов”. Но миссия Путина в чем-то напоминала горбачевскую. Как и тогда, немалая часть мидовцев отнюдь не разделяет прозападную линию национального лидера. Как и тогда, большинство послов — это люди, выросшие и воспитанные в коммунистической системе, отягощенные догмами “холодной войны”. И хотя, конечно, за шестнадцать лет сменилось целое поколение дипломатов, инерция прошлого все еще сильна. Их необходимо убеждать в правильности нынешнего курса.

Некоторые эксперты даже считают, что выполнение внешнеполитических установок президента сознательно тормозится на среднем бюрократическом уровне МИДа. Нередко употребляется даже слово “саботаж”. Косвенно это признал на недавней встрече с корреспондентами и сам Путин, обозначив своим главным союзником в проведении внешнеполитической линии… “российский народ”. Других союзников он назвать не смог.

Постановка задач перед МИДом не отличалась особой новизной. Здесь и усиление межведомственной координации ведомств во внешнеполитической сфере, и защита прав соотечественников за рубежом, и большая “открытость”. Не раз говорилось и о необходимости “дипломатического сопровождения” интересов российского бизнеса. А вот как строить работу на этом направлении в практическом плане, президент так и не сказал. Очевидно однако, что интересы российских деловых кругов — понятие очень расплывчатое и противоречивое. Что может быть выгодно “Газпрому”, несет вред, например, РАО “ЕЭС России”, а нефтяные и военно-промышленные компании могут быть непримиримыми конкурентами на мировых рынках. Чьи интересы защищать тогда посольствам?

На практике эта проблема, кстати говоря, находит весьма простое решение. Многие дипломаты, не рассчитывая на официальную, мизерную по западным стандартам зарплату, охотно подрабатывают в качестве неформальных консультантов отечественных, а иногда и зарубежных фирм и даже активно лоббируют их интересы в рамках своей служебной деятельности. Недаром после окончания командировок одни вливаются в аппарат крупных российских компаний, а иные остаются за границей, работая на иностранных партнеров.

В этих условиях естественно предположить, что осуществление “дипломатического сопровождения” общегосударственных интересов будет наталкиваться на противоречия между отдельными дипломатами, негласно работающими на частные компании и отстаивающими их частные интересы. Предлагаемая Путиным ликвидация торгпредств и концентрация экономической работы в посольствах вряд ли снимет все те проблемы, которые накопились в сфере внешнеполитической деятельности России.

Продолжающая дискуссия вокруг вступления в ВТО вновь подтверждает разноречивость подходов различных групп предпринимателей и лоббистских объединений к этой проблеме. В правительственных кругах, имеющих четкое задание президента обеспечить членство России в ВТО в 2003 году, оперируют оптимистическими оценками. За основу принят доклад Национального инвестиционного совета при РАН, в котором сделан вывод о том, что “ВТО не несет угрозы российской экономике”. Однако на практике переговоры с ВТО идут трудно. Дискуссия по таким товарным группам, как автомобили, мебель, фармацевтика и удобрения, зашла в тупик. Россия по-прежнему добивается особых преимуществ по самолетам, поддержке сельского хозяйства, ценам на энергоносители и ограничению доступа иностранцев на финансовый, страховой и транспортный рынки.

Объявленный президентом протекционистский курс на поддержку “отечественного автомобилестроения” ставит под серьезное сомнение его приверженность скорейшему вступлению в ВТО. Ведь ожидаемое в этой связи повышение импортных пошлин на иномарки (с 25 до 35 процентов) существенно усилит сопротивление вступлению России в ВТО со стороны ведущих западных стран, прежде всего Германии и Японии. В любом случае 2003 год как срок окончания переговоров о членстве России в этой организации — под большим вопросом.

Темпы экономического роста тоже не дают оснований для оптимизма. В первом полугодии прирост промышленного производства составил всего 3,2 процента — против 5,5 процентов за этот срок в 2001 году. Причем основной прирост обеспечивают пищевая и металлургическая промышленность — отнюдь не флагманы современной рыночной экономики. Призывы Путина к “более амбициозным темпам роста” пока остаются на бумаге и не находят практического выражения в нереструктурированной и немодернизированной российской экономике.

В политическом плане остро встает вопрос о трудовых ресурсах. Ввиду нехватки малоквалифицированной (и малооплачиваемой) рабочей силы предприниматели охотно набирают мигрантов, в основном нелегальных, из республик бывшего СССР. А это усиливает социальную напряженность, ведет к росту националистических настроений среди коренного населения. На прошлой неделе жители Красноармейска, бывшего закрытого города в Подмосковье, протестовали против “засилья армян” (около 100 человек этой национальности работает на местной табачной фабрике, многие — без регистрации). Дело чуть не дошло до погромов.

Настроенность против “гастарбайтеров” существует и в самой Москве, хотя в транспортной сфере, строительстве и розничной торговле преобладают как раз некоренные жители. Судя по всему, власти Москвы не в силах решить городские проблемы без рабочих-мигрантов. Более того, их число даже официально запланировано увеличить.

Думается, что ничего страшного не случится, если рынок труда в Москве пополнится, согласно объявленным мэрией разрешениям, главным редактором туристического журнала — индийцем, футболистом — выходцем из Ганы, финансовым менеджером — американцем. А вот приглашение сразу 200 украинцам работать водителями “скорой помощи” настораживает. Москва — сложный по своей топографии город, не всякий коренной москвич здесь хорошо ориентируется. А что говорить об иногороднем? Уже сейчас не редкость, когда водитель автобуса ведет машину по маршруту, руководствуясь подсказками пассажиров. Работа же на “скорой помощи” требует особого знания города. Ведь здесь цена минуты, секунды промедления — жизнь человека. Понимают ли это в московской мэрии, доверяя управление каретами “скорой помощи” иногородним?

Вопрос о правах мигрантов — это составная часть более широкой проблемы прав человека. Она занимала важное место в политической жизни прошлой недели. Сначала “Московская Хельсинкская группа” — наиболее известная российская правозащитная организация — обнародовала свой ежегодный 470-страничный доклад о положении дел в России. В нем содержится обширный перечень выявленных нарушений прав человека. Но что, возможно, еще более важно: в этом докладе Запад обвиняется в попустительстве нарушениям и их игнорировании. Получается, что участие России в антитеррористической коалиции обеспечивает ей своеобразную индульгенцию со стороны Запада в отношении имеющихся ущемлений гражданских прав, особенно в Чечне.

Утрата интереса Запада к этой проблеме выразилась в сокращении финансовой поддержки российским правозащитникам. Международный контроль за соблюдением прав человека, проявивший себя эффективным инструментом в эпоху тоталитаризма, сейчас ослаб и мало влияет на российские власти.

По-видимому, ситуацией с правами человека недоволен и сам президент. Во всяком случае, для улучшения собственного имиджа за рубежом он просто вынужден делать публичные шаги в этой сфере. Таковым стало назначение на прошлой неделе видного в прошлом политика Эллы Панфиловой председателем комиссии по правам человека при президенте. Панфилова — выходец из советской рабоче-комсомольско-профсоюзной среды — вошла во власть еще в горбачевскую эпоху. Тогда существовала официальная разнарядка на выдвижение таких людей. Панфилова всегда уделяла много внимания вопросам социальной защиты и даже одно время была министром. Естественно, что и на новом месте ее преференции будут находиться в этой области. Однако проблема в том, будет ли она готова отстаивать и базовые гражданские права личности, постоянно вступая в конфронтацию с руководителями всех рангов и с мощными правоохранительными органами? Особенными подвигами в настоящей правозащитной работе путь Панфиловой не отмечен.

Путин назначил и еще одного официального “правозащитника”: спецпредставителем президента по обеспечению прав и свобод человека в Чечне впервые стал чеченец, Абдул-Хаким Султыгов. До последнего времени он работал в аппарате думской комиссии по Чечне и считается ставленником главы нынешней прокремлевской администрации в Грозном Ахмата Кадырова. В этой связи естественно, что его усилия будут сконцентрированы на изобличении нарушений прав человека со стороны боевиков. Может быть, достанется и мародерам из федеральных войск. Но уж власти официального Грозного и их покровители будут надежно ограждены от критики.

Приближающиеся выборы дают основания полагать, что число нарушений таких гражданских свобод, как право на объединение, свобода слова, будет расти. Последний пример этого — отказ в регистрации партии “Либеральная Россия”. Предлог — несоответствие ее устава требованиям закона. Однако лидеры партии даже не скрывают то, что на 80 процентов “сдули” устав у проправительственной “Единой России”.

Причина отказа проста. За “Либеральной Россией” стоит опальный олигарх Борис Березовский, а его нынче очень не любят в Кремле. Поэтому и делается все возможное, чтобы не допустить его партию к выборам. Надо полагать, что и другие партии и лица, которые не устраивают руководителей разных звеньев в Москве и на местах, будут испытывать трудности в своей избирательной кампании. Право граждан на честный и справедливый выбор будет ущемляться. Вот где простор для правозащитников в России и на Западе.