Валентин Михайлович Нервин родился в 1955 году. Член Союза российских писателей, автор 16 книг стихотворений. Лауреат литературных премий им. Н. Лескова и «Кольцовский край» (Россия), им. В. Сосюры (Украина), международного литературного фестиваля «Русский Гофман». Удостоен специальной премии Союза российских писателей «За сохранение традиций русской поэзии» (в рамках Международной Волошинской премии) и Международной Лермонтовской премии. Стихи переводились на английский, испанский, немецкий, румынский, украинский языки.  Лауреат литературного конкурса Интернет-журнала «Эрфольг» – 2019. Живет в г. Воронеже (Россия).

ВАЛЕНТИН  НЕРВИН

СВИДЕТЕЛИ

Три желания

1
Хочу дотянуться до Господа Бога
и правду о жизни узнать у него.
Обидно, что сил остается немного
и времени тоже всего ничего.
Душа Голубиную Книгу листает
и силится уразуметь, почему
любви человеку всегда не хватает,
а смерти надолго хватает ему.
Ввиду неминуемого эпилога,
над логикой существования бьюсь:
хочу дотянуться до Господа Бога,
но правду о жизни услышать боюсь.

2
Хочу найти такое средство,
такое, чтобы иногда
я мог перемещаться в детство –
предположительно туда,
где через пригородный скверик
я возвращаюсь из кино
и за одиннадцать копеек –
полцарства, типа эскимо.
А возле дома пацана
встречает местная шпана…

3
Я хотел бы вернуться на Землю собакой,
чтобы нюхать распорки рекламных щитов,
добывать провиант возле мусорных баков
и гонять по округе облезлых котов.
Я готов ночевать у пивнушки вокзальной,
регулярно чесаться у всех на виду
и любить эту женщину, как ненормальный,
лишь за то, что погладит меня на ходу.


Листья

1
Не видно стрижей и не слышно цикад –
похоже, веселая песенка спета.
Как быстро,
                    как быстро кончается лето
и желтые листья летят на закат.
Осенние листья, надежды благой –
мы здесь ненадолго и, зная об этом,
летим до заката,
                            а перед рассветом
очнемся уже на планете другой.

2
Никому не хочется стареть,
отрясая листья на морозе.
Сколько тебе, тополь, зеленеть? –
не намного дольше,
                                 чем березе.
Время возвращается на круг,
листья станут воздухом и глиной;
птицы, улетевшие на юг,
не увидят смерти тополиной.

3
Без жалоб и укоризны
на площади и погосты
деревья
             роняют листья,
а небо
          роняет звезды.
Земное и неземное
прекрасно и быстротечно,
поэтому,
               бог со мною,
боюсь,
          что душа не вечна.

4
Мы были созданы из плоти
для вдохновенья и любви,
надеясь умереть в полете,
не долетая до земли.
Но волшебство недолго длится:
по-человечески смирясь,
какие праздничные листья
ложатся в будничную грязь!..


* * *

Друзья мои милые, где вы? –
без вас на земле недосуг.
Какие-то поздние девы,
как призраки, бродят вокруг.
История, сбитая с круга,
морочит мои вечера
и нет сокровенного друга,
с которым в разведку пора.


* * *

Если ду́ши взбаламучены,
то и злость не по злобе́, –
просто люди не приучены
к человеческой судьбе.
Наши ангелы-хранители
под крылом у сатаны –
только мы их тут и видели
от войны и до войны.
Будем истово отплясывать
и покорно умирать,
чтобы камешки разбрасывать
и по-новой собирать.


Осенний романс

То одни, то другие проблемы…
Время за полночь, а за окном
отцвели уж давно хризантемы,
как поется
                  в романсе одном.
Погляжу на пустую аллею,
разолью по стаканам печаль –
если я о любви не жалею,
то себя
            и подавно не жаль.
Осень шьет на суровую нитку,
осыпаются календари –
отвори потихоньку калитку,
а потом
             за собой затвори.


Ночной блюз

Уже задремал Париж
и в Лондоне спать легли;
я слышу, как ты молчишь
на той стороне земли.
Включаю «Европу-плюс»
и заново жгу мосты,
когда заиграет блюз,
который любила ты.
Пока на виду луна,
похожая на лаваш,
и блюзовая волна
раскачивает Ла-Манш,
я вижу твое окно,
горящее до утра,
хотя на Земле темно
и матерно со двора.


Свидетели

Разрушен Карфаген, разрушен Рим,
а человеку ставится в заслугу,
что электроны бегают по кругу
и что в огне покуда не горим.

Расчетливое злое поколенье –
живем у милосердия взаймы,
гордясь, по недоумию, что мы
свидетели последних дней Творенья.


* * *

Сегодня опять штормит,
идет полоса невзгод,
и Троя моя лежит
в руинах который год.
Я чувствую, что нигде
не скроешься от химер, –
на суше и на воде
спасает один Гомер.
Пора выключать закат
и плыть по ночным волнам
туда, где горчит мускат,
но верят словам и снам.


Часы

Конечно, время – ерунда.
Но я достал по разнарядке
часы, которые всегда
показывают, что в остатке.
У них особый циферблат,
напоминающий фрамугу,
а стрелки движутся назад
и не по замкнутому кругу.
Теперь живу на сквозняке:
душа по времени петляет
и на коротком поводке
мое бессмертие гуляет.


* * *

Ежели в арку и сразу направо –
мой типовой непарадный подъезд.
Около жизни – беда и потрава,
разные люди гуляют окрест.
Маленькое, но мое государство:
низкое небо и Родина сплошь.
Ангелы в арку влетают нечасто –
это обидно,
                   пока не помрешь.


* * *

Где вера идет от бессилия,
а правда смущает умы,
есть песни такие красивые –
как женщины после зимы.

Гитара пошла переборами
приваживать и ворожить,
а сердце стучит с перебоями –
ему не наскучило жить.


* * *

Листая последние дни февраля,
залетные ветры по-птичьи поют,
уже по-весеннему пахнет земля
и кажется,
                 что никого не убьют.
Мы просто живем накануне весны,
плывем по течению талой воды
и до́ смерти верим в красивые сны
весенней земли
                          и высокой звезды.

Валентин Нервин. Отражение – стихи
Валентин Нервин. Похолодание – стихи
Валентин Нервин. Невозбранное – стихи