* * *
Пожелай мне не много, но только с добром.
Вот уже и октябрь за промокшим окном.
И пора оглянуться прошедшему вслед,
И пора улыбнуться тому, чего нет…
Эта жизнь заблудилась на мертвом пути…
Где же мне для тебя Ариадну найти
И спасительной нити распутать клубок,
Под каблук не попав, как опавший листок.
Я живу осторожно – как будто во сне.
И стремительный мир улыбается мне.
А холодный октябрь за промокшим окном
Оставляет меня с беспощадным добром…
Танец
…Останется: два-три-четыре слова
в сопровожденье медленного танца,
её глаза…
и как я был неловок…
и как тревожно было прикасаться
к упругому – насквозь живому – телу,
захваченному зеркалами зала…
Всё замерло – и лишь она летела.
Но никуда она не улетала.
* * *
Света,
Веточка в руках,
Света лунная дорожка…
Посидим ещё немножко –
Хоть мгновенье, хоть века.
Жить недолго, но не в долг,
Петь, как птица – безымянно,
Но с тобою быть, Светлана.
И с тобою быть как бог.
* * *
С.Н.Д.
Над чёрным серебром реки
сквозь ветра чуткие порывы
твои движения легки,
а губы странно молчаливы…
О чём ты думаешь, ответь,
И что в глазах твоих таится?
Сверкает звёзд сухая сеть,
И ни одной не видно птицы…
Но верю я, что всё пройдёт:
Тоска, растерянность, усталость.
Как эта ночь тебе идёт!..
И все слова – такая малость.
Моя страна
Как много лжи-зни…
1.
Нет, ты не Русь… а все-таки – моя.
Но как ни назови твои пространства,
Все будет в край исполнено вранья,
Невежества, безумия, бунтарства.
Всё будет ложь: и вера без Христа,
Казённо-записное православье,
И та же всё кровавая мечта,
И то же всё холопское бесправье.
2.
Моя страна, по вездесущим ямам,
По мятым лицам и дурным глазам,
По мату пьяной малолетней мамы,
По жалобам пытливым образам
Тебя, родная, я всегда узнаю –
Возненавижу, прокляну, взмолюсь.
Русь необрезанная, родина резная –
Святая святотатственная Русь...
* * *
Какая-то недобрая весна…
Как рыба, оглушённая веслом,
Плывёт над пустырями тишина,
Плывёт над позабывшимся селом.
А я сижу на сломанном крыльце
И обо всём мучительно сужу:
О вечности в сапфировом венце,
О мире, где себя не нахожу.
Смотрю в окна мерцающий зрачок
И отраженье тёмное ловлю,
А сверху кто-то – на звезды крючок –
Упрямо душу требует мою.
* * *
Над головой померкла даль,
и эта ночь в тебе продлится!
Какая ранняя печаль
легла на призрачные лица…
Мы не воюем на войне,
не зарабатываем денег –
мы просто не нужны стране,
что нас метёт как жесткий веник.
Высоких здесь не ценят слов;
здесь люди чувствуют украдкой,
что мы опасны для основ
их делового распорядка.
Не могут, не хотят понять,
что жизнь – пронзительная тайна,
которой надо доверять,
хотя она дана случайно…
Что можно жить, дудя в дуду,
и не просить за это хлеба,
что можно гаснуть на лету,
в самом себе встречая небо.
* * *
В провинции, где многого не видели,
Где нищета с бедою пополам,
Мы все немного бедные Овидии,
Не нужные ни людям, ни богам.
И что с того? Коль слово наше лепо
И горло веселит родная речь, –
Нам есть зачем коптить вот это небо,
Нам есть за что в сырую землю лечь.
Пусть годы злы, беспамятны и дики
Как варвары, штурмующие Понт, –
Но вслушайтесь в стремительные крики…
В них добрая поэзия живет!
