Лариса Маркиянова родилась и живет в Чувашии. Окончила физико-математический
факультет Чувашского государственного университета. Работает ведущим
инженером на электроаппаратном заводе.
Вот уже несколько лет
с удовольствием пишет рассказы и повести.
Публиковалась в журнале «Наш
семейный очаг» (г. Хабаровск).
Лауреат
литературного конкурса Интернет-журнала "Эрфольг" – 2010.
ЛАРИСА МАРКИЯНОВА
Любовники
Жена посмотрела на него устало и раздраженно. Она еще держалась,
пыталась говорить спокойно и весомо, но он прекрасно видел, что это ей
дается со все бóльшим трудом.
— Значит, ты опять как всегда пытаешься все проблемы переложить на
мои хрупкие женские плечи? Опять все должна делать я? И продукты
закупить, и зал арендовать, и родственников обзвонить, и с меню
определиться? Ты как обычно в стороне. Придешь вместе с гостями на все
готовенькое, сядешь за стол, наешься, напьешься и уйдешь. А вся черная
работа на мне. Какой ты молодец!
— Я вообще был против всего этого изначально. Ни к чему все эти
торжества. Подумаешь, праздник великий — юбилей. Накрыли бы стол дома,
пригласили бы самых близких и все.
— Самых близких, говоришь? А Гавриловых? А Смирновых? А Денисовых?
Как с ними быть? Ты также предлагаешь наплевать на всю твою
многочисленную родню из деревни? А твои сослуживцы? Что они скажут? И
потом, если ты не хочешь приглашать к себе людей, то нечего было и
самому ходить к ним в гости. У того же Гаврилова недавно на юбилее
плясал, на серебряную свадьбу к Смирновым ходил… И как ты после этого
собираешься смотреть потом им в глаза, если не пригласишь их к себе?
Совесть грызть не будет, нет? И потом, пятьдесят лет — это не тридцать и
не сорок пять. Полвека, как-никак. В общем, так: юбилей будем
праздновать, как положено. И ты должен мне помочь в его подготовке.
Теперь на него стало наплывать раздражение. Что за странные
существа эти женщины. Сначала старательно создают себе проблемы, потом
героически их преодолевают и при этом смертельно оскорбляются, если ты
им в этих делах не помогаешь. Подумаешь, что там скажут Гавриловы, или
Денисовы, или сослуживцы. Пусть говорят, что им хочется. Меньше надо
обращать внимания на эти условности. Жить надо проще, без надрыва и
героических подвигов. А то потом удивляемся, отчего нервы измотаны,
сердце изношено, а давление скачет галопом по Европам. Он все же
попытался взять себя в руки.
— Хорошо, — сказал примирительно, — давай обсудим это завтра. Без
нервотрепки и истерик. Время еще есть.
— Завтра! Хорошее дело! У тебя любимое занятие откладывать все на
завтра. А времени осталось не так уж и много. А дел еще куча. Я терпеть
не могу оставлять все на последний момент, чтобы потом носиться как
взмыленная лошадь. Нет, мы начнем прямо сегодня. Вот прямо сейчас и
начнем.
Он посмотрел на нее откровенно с неприязнью. Иногда она его просто
бесит. А ведь любил как ее в свое время.
— Вот ты и начинай. Раз тебе невтерпеж.
Он встал, оделся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.
Идти, собственно, было некуда. Не по магазинам же болтаться,
в самом деле. Это женщины обожают это занятие. Он терпеть не может
разные шопинги. К другу Аркадию, что ли, податься? Но там своя мегера
сидит. В пивбар разве заглянуть? Он зашел в пивбар, с кислой физиономией
посмотрел на скудный ассортимент в витрине, недовольно оглядел
подозрительную публику, нечистые столики. Нет, что-то не соблазняет. И
он вышел.
Вот, блин, и податься некуда. Негде найти приют несчастному и
обездоленному. Никому он не нужен во всем белом свете. Докатился. Хотя,
он не прав. Есть, есть один человек, который рад ему всегда, в любое
время суток и года. Она необыкновенная! Нежная, милая, терпеливая, все
понимающая. Не то что его законная. Та всегда чем-то недовольна, всегда
раздражена. А эта... О, он мог рассказать ей все и при этом быть
абсолютно уверенным, что она его выслушает, поддержит, иногда мягко
пожурит, но всегда поймет. Необыкновенная женщина! Они пересеклись около
трех лет назад при несколько странных обстоятельствах. Случайный
звонок — и они теперь вместе. Пусть поздно, но он страшно благодарен
судьбе за этот подарок. Они встречались не часто, примерно раз в месяц.
Она тоже не свободна, у нее тоже взрослый сын. Для этих встреч он снимал
на два-три часа квартиру.
Зашел в сквер, попавшийся ему по пути, сел на скамейку, закурил.
Сидел, думал о ней, вспоминал их последнюю встречу. Последний раз они
виделись три недели назад. Бросил окурок в урну, рядом со скамейкой.
Достал другую сигарету. Курение его всегда успокаивало. Две сигареты
подряд — и нервы снова в норме. Позвонить ей? Иногда ему было достаточно
просто услышать ее голос. Он достал сотовый и набрал номер.
— Добрый день, Нина Тихоновна. Это Валерий Иванович. Квартирка
свободна? Вот и отлично. ...Да, часика на два. Я сейчас за ключиком
забегу, хорошо? — И тут же набрал другой номер. Ее номер.
Она ответила почти мгновенно:
— Алло. Это ты?
— Я. Кто же еще. (Этим номером пользовались только они двое. Это
был их секретный номер. Секретный от всех в мире.)
— Ты где сейчас?
— В сквере. Между прочим, мерзну, ветер холодный.
— И некому бедного согреть?
— Как это некому. А ты?
Она тихо засмеялась, и у него екнуло в груди от этого ее тихого
смеха.
— Так что же? На том же месте, в тот же час?
— Именно это я и хотел тебе сказать. Жду. — И он отключился, закрыл
глаза, несколько секунд посидел с неопределенной полуулыбкой на лице,
потом встал и торопливо направился в сторону остановки.
Она прибежала через пятнадцать минут после него. Он открыл дверь, и
она запыхавшаяся, смеющаяся упала ему на грудь: «Вот и я!» И сразу на
душе расцвели розы, запели соловьи, зашумели высокие травы: вот и она.
Минут через сорок, успокоенные, уставшие и умиротворенные они
лежали, крепко обнявшись. «Полжизни не жалко за такие минуты», — подумал
он и нежно поцеловал ее в обнаженное плечо. Она улыбнулась и ласково
погладила его по щеке.
— Рассказывай. Как ты? Как жил это время?
— Да чего там... Жил... Обыкновенно жил. Работал, сына-оболтуса
воспитывал — учится через раз на раз, думает, что если учится за деньги,
то можно и дурака валять. С женой сегодня разругался.
— Чего так?
— Все у нее спешка. Все у нее забот по горло. С этим грядущим моим
юбилеем с ума сходит. Надумала зал банкетный в кафе снять, гостей
с полсотни пригласить. Что я, президент какой, чтобы меня так уж
масштабно чествовать?
— Любит она тебя, дурачок, вот и заботится. Наверняка хочет как
лучше. Хочет, чтобы все друзья и родственники тебя смогли лично
поздравить.
— А мне это надо?
— А разве нет?
Он задумался. Пожалуй, что и неплохо, если его придут поздравить
все, кто этого хочет. В принципе, сама идея неплохая. Только хлопотно
все это.
— Так ты считаешь, что мне надо смириться?
— Я считаю, что ты должен радоваться, что у тебя такая заботливая
жена. Да и сын у тебя вовсе не так уж плох. Нормальный парень. Тебе,
дурню, повезло с ними, а ты кочевряжишься.
— Ох, ох! Эдакая вселенская женская солидарность! Ладно, отнесусь
с пониманием и подставлю свое мужское плечо. Я закурю?
Она кивнула. Он лежал на спине, голый, как Адам. В одной руке
сигарета, другая — на ее талии. Хорошо, черт подери!
— А у тебя как дела?
Она поежилась и накрылась простыней.
— Все обыкновенно. Ничего особенного.
— Обо мне думала? — строго спросил он, сурово сжав брови и
заглядывая ей в глаза. Только смешливые чертики в глазах запрыгали.
— Куда ж мне от этого деться, — обреченно вздохнула она. — Ты — как
хроническая болезнь, все время рядом, иногда вроде забываешь о ней, но
тут же и обострение случается. Ты есть хочешь?
— Голоден как волк!
— Я так и подумала. Прихватила с собой бутерброды и котлетки.
Сейчас быстренько все подогрею, — и она вскочила, закуталась в простыню,
как индианка в сари, и побежала на кухню греть котлеты, чтобы накормить
любимого мужчину.
А он все лежал, курил, смотрел в потолок, улыбался неизвестно чему.
Потом они ели, сидя прямо в постели, с аппетитом уминая бутерброды и
котлеты. Иногда она прыскала от смеха, поглядывая, как он, голый, важно
жует, как будто находится на светском приеме.
— А у меня для тебя подарочек, — она хитро улыбнулась и вытащила
из-под подушки зажигалку оригинальной формы — в виде черепахи. — Это
настоящее серебро. От меня, к твоему юбилею. Извини, что заранее дарю.
Он взял зажигалку в руки, щелкнул, долго смотрел на огонек.
— Спасибо. Тронут, и весьма. А у меня для тебя тоже есть кое-что. —
И он засунул руку под свою подушку, с таинственной маской на лице
посмотрел на нее и со словами «дох-тиби-дох» жестом фокусника выудил
длинный узенький футляр и подал ей. В футляре лежала красивая золотая
цепочка. «Ой!» — только и сказала она.
— А времени у нас осталось всего полчаса, — напомнил он, — не
перейти ли нам опять к делу?
— Пожалуй. Мне ведь тоже пора домой, пока меня не потеряли
домашние.
…Домой он вернулся в приподнятом настроении. Проблемы, тяготившие
недавно, казались пустячными. Чего он, в самом деле, взъелся? Юбилей —
дело хорошее. А встретиться в праздничной обстановке с друзьями и
родственниками — что может быть лучше? Да и сын у него не такой уж и
бестолковый. Учится парень, мечтает со временем найти престижную работу.
Дома жена хлопотала с ужином.
— Я есть не хочу. Сыт, — предупредил он. Подошел к окну, посмотрел
на вечерний город. Вид из окна удачный: их дом стоит на возвышенности и
почти весь район как на ладони. Опять захотелось курить. Что-то он
сегодня много курит. Достал из пачки сигарету, вынул из кармана новую
зажигалку, прикурил.
— У тебя новая зажигалка? — спросила жена. — Какая интересная!
Дорогая, должно быть. Откуда?
— Да, так. Подарок от одного хорошего человека.
— И у меня обнова, — похвалилась жена, с улыбкой открывая ворот
блузки. В свете светильника блеснула золотая цепочка. — Тоже подарок. От
одного очень хорошего человека...
Лариса Маркиянова. Верь. Бойся. Проси. Рассказ
Лариса Маркиянова.
Я, Оленька, Василий и Кима. Рассказ
Лариса Маркиянова.
В моей смерти прошу винить… Рассказ
Лариса Маркиянова.
После развода. Рассказ
Лариса Маркиянова.
Волшебная сила фэн-шуй. Рассказ
Лариса Маркиянова.
На перепутье. Рассказ
Лариса Маркиянова.
Любаша. Рассказ
Лариса Маркиянова.
Сестренка. Рассказ
Лариса Маркиянова.
Полет. Рассказ
Лариса Маркиянова.
Лирическое отступление. Рассказ
Лариса Маркиянова. Осенние хлопоты,
К вопросу о счастье. Рассказы
|