На первую страницуВниз

Елена Исаева – поэт и драматург, автор многочисленных публикаций в периодике, семи книг стихов и двух книг пьес. Лауреат литературных и театральных премий.
Предлагаем вниманию читателей стихи из новой книги стихов Елены Исаевой «Стрелочница».

 

ЕЛЕНА  ИСАЕВА

СТРЕЛОЧНИЦА

* * *

Я слышу звук. И я иду на звук.
И тетива сгибает тонкий лук.
Оленье племя покидает луг.
И звездный циркуль завершает круг.
Я слышу звук. Он так упруг и чист.
И ноту верхнюю легко берет солист.
Поток воды – на слух – вполне искрист.
Все умещается в один тетрадный лист.
Прости меня. Сквозь эти свет и тьму,
Печаль и смех, свободу и тюрьму...
Я слышу звук. И я верна ему.
И больше в целом мире – никому.


* * *

Мне тридцать четыре. Двухтысячный год.
По Балтике белый кораблик плывет.
Из Хельсинки в Таллин – рукою подать.
Зеркальная твердь и зеркальная гладь.
И я посреди корабля –
Сама для себя земля.
Мне тридцать четыре. И там – позади –
Любовь с невозможной тоскою в груди.
И там – впереди – солнцем в море сверкая, –
Мне видится точно такая.
И мне от зеркал никуда не сбежать –
Не надо, не надо меня отражать!
Да что ж это? Что ж это? Что ж это? Что?
В зеркальные двери – накинув пальто –
На палубу выйдешь – а палубы нет –
Пронзительный ветер и солнечный свет.
... Жить жизнью. И воду бортом рассекать.
И большего смысла уже не искать.
По Балтике белый кораблик плывет.
И сын меня любит. И муж меня ждет.


* * *

Как славно шляться в дебрях Таллина,
Разглядывать витрины модные:
Какая кофточка – приталена,
Какое платьице – свободное.
Сидеть в кафешке у обочины,
Забыв судьбы моменты спорные,
Разглядывать сосредоточенно
Окошки здания узорные.
И дольку проглотив лимонную,
Я не звоню тебе! Ведь надо же
Оставить карту телефонную
Там на скамейке возле ратуши!
Впервые осознавши все-таки,
Что ты на свете – не единственный...
Мои духи оставят в воздухе
След и манящий, и таинственный...


* * *

Глаза на небо устремляешь –
Пред всеми, кажется, в долгу:
«Я больше не могу, Ты знаешь,
Я больше просто не могу».

А день отчаянно погожий,
Безоблачно и ясно так,
Как будто Он ответил: можешь!
Нет знаков – это тоже знак.


НОВОГОДНЕЕ – ПАТРИОТИЧЕСКОЕ

Девочка стоит у школьной елки,
Что-то там читает про зверье.
Мишура на беленькой футболке
И на юбке марлевой ее.
Девочка, снежинка на паркете,
В форточку влетевшая с небес,
На изломе двух тысячелетий
Ты каких от мира ждешь чудес?
Думаешь, он станет лучше, чище?
Думаешь, сумеет жить в любви?
В душах оставляет пепелище
Век двадцатый – по уши в крови.
И другой грядет ему на смену,
Тоже неулыбчивый такой.
Посмотри сквозь марлевую пену
И балетной заслонись рукой.
Запад давит нас интеллигентно,
Беспардонно прет Восток на нас.
Им плевать, что ты одномоментно
С миллионом девочек сейчас
Празднична, победна и красива!
В будущее вся устремлена!
За тобой – бескрайняя Россия,
Проданная, в общем-то, страна.
Может быть, на грани издыханья
И небесный ожидая Глас,
Родина спасается сияньем
Голубых твоих счастливых глаз?
Ты стоишь, ресницами моргая,
Над тобою – ангельская рать.
Я тебе желаю, дорогая,
Долго-долго жить – не умирать.


* * *

Он так играет на рояле,
Как будто грезит наяву,
А мне, как в детстве преподали
Искусство, так я и живу –
С тремя аккордами в активе.
Под них на кухне все споешь.
Но словно мне глаза открыли,
По телу пробегает дрожь...
И все становится не важно,
И споры сходят на ничью, –
Как на кораблике бумажном
Плывешь по быстрому ручью:
Сначала просто интересно –
Жизнь, флейта, дудочка, труба;
Но – симфоническим оркестром
Вдруг начинается судьба!
Она вступает там, где нужно, –
Где океан принять готов –
И ты теряешься жемчужиной
В такой гармонии миров.
Она вступает мощно, твердо,
Боль настигает, как гроза...
Я не хочу! Мне б трех аккордов
Вполне хватило за глаза.


* * *

Я б не завидовала Анне –
Завидовать ей поздновато.
Но! Амедео Модильяни! –
Какая звукопись, ребята!
Какая легкая походка –
Монмартр, кафе, береты, блузы.
Какая редкая находка
Для русской утонченной музы.
Художники, эстеты, франты,
Случайные шальные франки.
Д'Анунцио, Бодлер и Данте,
Цитируемые по пьянке.
Абсент, смеющийся в стакане,
Тоска по солнцу и Тоскане,
Набросок, сделанный в подарок,
Где линии, как нити парок...
И – гениальности на грани –
Бессмертным отраженьем в Лете –
Ее лицо в оконной раме,
Его шаги в парижской рани –
На все двадцатое столетье –
Ахматова и Модильяни.


* * *

В чем любви моей причина?
Что вдруг может покорить?
Этот жест, когда мужчина
Наклонился прикурить,
Как прохожему кивнул он,
За огонь благодаря...
Дым летит с московским гулом
За леса и за моря.
А до счастья – кто же знает –
Близок путь или далек?
Двери рая открывает
Сигареты огонек.
Бог разглядывает с новым
Выраженьем на лице
Нас, стоящих на Садовом,
Очумительном кольце!


* * *

Он доведет меня до сквера,
Накормит булочкой в бистро.
Не уплывай, моя галера!
Не уезжай, мое метро!
Он благороден, да и только!
Его тактичность душу жжет!
Он это делает, поскольку
Меня щадит и бережет.
Ему уже не нужно это –
Его влекут свои дела.
Не улетай, моя ракета,
Ведь там – космическая мгла!


* * *

Да что же это? Ведь я-то знаю,
Что очень страшно идти по краю.
Так почему же?.. Зачем?.. Куда мне?..
Ведь небо – сверху, а снизу – камни.
Соседка плачет – обычный случай –
Ее супружник пропал с получкой.
Он будет поздно, поскольку пьянка.
«Ах! Шарабан мой! "Американка"!..»
Я знаю, с плаксой никто не дружит.
Я постараюсь сварганить ужин.
Я постараюсь совсем не плакать,
Сквозь занавески смотря на слякоть.
И будет вечер, и будет пища –
И ты вернешься в свое жилище.
И будет вдоволь любви и хлеба.
И небо – сверху, и снизу – небо!


* * *

Любе Некрасовой

Почувствуешь, что жизнь вгоняет в дрожь,
И равновесье потеряешь скоро,
И в прошлом ты опоры не найдешь,
И в будущем не различишь опоры.

Страна и время – будто ни при чем –
Отступят, как от поезда березы.
И небо остро врежется в плечо,
И брызнут звезды... или просто слезы.

Шагнуть ли в мир? Вернуться ли домой?
На перепутье вдруг настигнет знанье,
Что лишь в себе одной, в себе самой
Найдешь ты свет, покой и оправданье.


* * *

Не надейся увидеть печали
На моем посветлевшем лице:
Как я все понимала в начале –
Так я все понимаю в конце.
Изо всех изощренных экзотик
Выбиравшая будни любви,
Я уже для тебя не наркотик,
Я бессильна – зови не зови.
Но ты знаешь, что все не напрасно.
Над остывшей любовью кружа,
Оттого-то так чисто и ясно,
Так бесслезно рыдает душа.


* * *

На Садовой, Трубной или Мытной,
Где бродить назначено судьбой,
Я уже не буду беззащитной
И открытою перед тобой.
Буду я гулять – какая прежде –
Мертвая, веселая, одна –
Неподвластна никакой надежде,
Никакой любовью не больна.


* * *

Не надо любовей забытых и старых...
Скамейку увидишь и... ах!
Мне все еще больно бывать на бульварах
И на Патриарших прудах.

И я прохожу по тому переулку,
Где умерло эхо давно.
А то, что осталось, положим в шкатулку:
Браслет и билеты в кино.

И ландыши тоже мне вместо прививки –
Взглянула и дальше бегу.
Не надо, не надо. И взбитые сливки
Я больше любить не смогу.


ПЕСЕНКА

Зеленым цветом крашены заборы,
На них слетает желтая листва.
Любовь прошла. Завяли помидоры.
Убрали ужин с дачного стола.
Оставим, милый, эти разговоры.
Ты не ушел – ты вышел покурить.
Любовь ушла. Завяли помидоры.
О чем еще, любимый, говорить?
Я за тобой задергиваю шторы,
И мне мигает звездочка в окне.
Любовь прошла. Завяли помидоры.
Но отчего ж так не печально мне?
Меняю платье, словно лес – убранство.
И не лечу, как бабочка, к огню.
Я не люблю в стихах непостоянства,
Но все равно рефрен переменю.


* * *

«И это пройдет», – обо всем говорил Соломон.
Пока не нарушил никто этот древний закон.
И это пройдет. Значит, счастье пройдет и любовь.
Смиряйся, пожалуйста, мучайся, не прекословь.

Когда опускаешься в горе на самое дно,
То после тебе неминуемо только одно:
От самого худшего – к самому лучшему путь.
Куда же еще? Больше некуда нам повернуть.


* * *

Внешне он совсем не изменился,
Изменилось что-то там – в душе.
Год назад от счастья он светился,
А теперь не светится уже.
Очень глупо спрашивать мужчину:
«Почему не светишься? Ответь!»
Нужно просто, не узнав причину,
Мужественно в сторону смотреть.
Мужественно нежно улыбаться,
Словно все по-прежнему пока.
И рукой щеки его касаться,
Только чтоб не дрогнула рука.
И, загадкой этой поражая
И чужих, и дальних, и своих,
Нужно жить, светиться продолжая
Неостановимо – за двоих.
И глаза, как зеркала, умножат
В этом свете всю твою любовь.
И не засветиться он не сможет
Вновь!


* * *

О, как же много, как же много
Ты мне даешь! –
И бездорожье, и дорогу,
И снег, и дождь.
Весною – васильки, ромашки,
Зимой – сугроб;
И самолет из промокашки,
Летящий в лоб.
Линейка, белый бант, пилотка,
К руке – рука.
И берег, и костер, и лодка,
И облака!
И гаммы, и портфель, и мела
О доску стук...
И «Сын полка», и «Консуэлло»,
И «Бежин луг».
И бар, и взгляды через стойку,
И смех в метро,
И поцелуй, и в «Джазе только...»
Мэрилин Монро...
День солнечный, и день унылый,
И миг, и век,
И над отцовскою могилой
Пушистый снег...
И кажется, что все едино,
Но в беге дней
Хор мальчиков, где голос сына
Других слышней.
Чай, разговоры с мамой, строчки
Ночные, дом,
Цветочки, почки и листочки,
И все кругом!
И синий свет реанимаций,
Бинты в крови,
И театральный гул оваций,
И флер любви,
Все, все, что ты даешь с пеленок
И дух, и плоть...
Я – твой балованный ребенок,
Господь!


* * *

Жизнь ничего не украдет,
Она однажды все воздаст вам.
И вдруг такая ночь придет,
Где время сходится с пространством!

Достать до неба и до дна
Ты одинаково готова.
Ты с тем и там, где быть должна.
И нету ничего другого.

И все срастается в душе,
И все вокруг тебе послушно,
И на судьбинном вираже
Ты балансируешь воздушно.

И в кухне капает вода,
А в небесах звезда мигает.
И это слово – «никогда» –
Уже нисколько не пугает.


* * *

Спектакли все отыграны,
Прокручено кино –
Все выбрано, все выбрано,
Все выбрано давно.

Плохое ли, хорошее –
Не стоит ворошить –
На то оно и прошлое,
Чтоб больше им не жить.

Там шилось платье летнее,
Кололись пальцы в кровь...
И первая, и третья,
И пятая любовь.

Ты то в разлуке таяла,
То в нежности цвела...
Ахматова, Цветаева
И прочие дела.

Зачем мне сердце трогаешь,
Как мягкой лапой зверь?..
Все выбрано, но только лишь
Случайно скрипнет дверь...


* * *

Я забыла, что надо краситься,
Я – природная, как озон.
Море пенится, море ластится,
Море в явь обращает сон.

Я в коротеньком сарафанчике,
Это нечего отрицать.
Что за взгляды мне дарят мальчики!
А я старше их лет на «дцать».

Я – веселая, не угрюмая,
Привкус персика на губе.
Я не думаю. Я не думаю,
Я не думаю о тебе!


* * *

Динамик-мученик охрип,
Но продолжалась дискотека.
И таял в дымке Казантип –
Ди-джеев нынешняя Мекка.
Рок-музыканты входят в раж,
И публика на все готова!..
Здесь был когда-то дикий пляж,
Бродили сонные коровы.
Мне было семь неполных лет.
Вдали от шума и прогресса
Мальчишка – загорелый шкет –
Мне говорил: моя принцесса...
Ни набережной, ни перил.
Другая жизнь – другие страны...
А пес хозяйский так любил
Подвыть под песню «Спят курганы...»
И мать с отцом, смеясь легко,
На море шли, сплетая руки,
Еще им было далеко
До запредельной той разлуки.
И над клеенкою стола
Свисали гроздья винограда.
Такая музыка была –
Что никакой другой не надо.


* * *

Город с моря кажется отвесным –
Голову поднять и замереть.
Не смотри распахнуто и честно –
Только в детстве можно так смотреть.
А сейчас, когда уже полжизни
За спиной страданий и долгов,
Сделаться б умнее и капризней
В выборе каких-нибудь шагов,
Никогда не быть уже простою,
Просчитав ошибки наперед.
Мне казалось счастья я не стою.
Я не стою... Но Господь дает!
Становясь застенчивой и смуглой,
Шлепанцы снимаю и иду
По песку – горячему, как угли,
Ждущие меня потом в аду.


* * *

Он любит петь, но не имеет слуха.
И я об этом отзывалась сухо,
И я в усмешке искривляла рот.
Теперь при мне он больше не поет.
Теперь поет он женщине другой,
А виноват слух абсолютный мой.


* * *

Ты просишь мыслей философских,
А не лирическую грусть...
Но я от улочек московских
В стихах никак не оторвусь.
И мне неинтересен вовсе
Космический на вещи взгляд,
Мне важно – почему ты бросил
Меня пятнадцать лет назад.
И почему сегодня снова
Со мной по лужам – в никуда...
Но ты – все про «контекст» и «слово»,
Как и тогда, как и тогда.
«Пора менять, что раньше было,
Чтоб удивляла рифм игра...»
Наверное, ты прав, мой милый,
Менять, действительно, пора.
Тебя. И рифмы. И погоду.
Другими ритмами дышать.
А чем запомнимся народу,
Так это ж ведь не нам решать.


* * *

Говорят, стрелял кому-то в спину.
То есть – на войне как на войне.
Это ж с ним мы пели «Бригантину»
И сидели в школе на окне.

И стихи взволнованно читали
Про грозу, про «не любил овал»,
Что мы тоже «угол» рисовали.
Вот он угол и нарисовал.

От смешного мальчика-солиста –
До тюремных окон... Нет! Постой!
Флибустьеры и авантюристы
По крови упругой и густой!..

Знали б мы, примерив гимнастерки
В конкурсе на песню прошлых лет...
Частный бизнес, крупные разборки,
Настоящий то есть пистолет...

Может быть, страна не виновата,
Предложив крутые виражи?..
Как же, ох, по-разному, ребята,
Поколенье вписывалось в жизнь.

Кто вписался, кто не смог вписаться,
Кто уехал, кто погиб уже... Что осталось?
Школьный гул оваций
В актовом на пятом этаже.


* * *

Навсегда отдавши
В прошлое, не трогай
Нежно провожавший
Прямо до порога
Этот снег парчовый,
Мягкий, опьянелый,
Этот пол в столовой
До безумья белый,
Этот синий свитер
К белому идущий...
Мы с тобою квиты,
Никого не ждущий.


В МЕТРО

Может быть, это поезд качнулся,
Как качаются все поезда.
Я спросила: «Надолго вернулся?» –
И услышала вдруг: «Навсегда».

Не стучите, колеса, – потише.
Все слилось – люди, надписи, дверь...
Сколько лет я хотела услышать
Это слово. И что же теперь?

Это жизнь надо мною смеется.
Я сама над собой хохочу.
Гул колесный в висках отдается –
Не-хочу-не-хочу-не-хочу.

Мне так много от жизни не надо.
Столько взять я уже не могу.
«Ты не рада?» – «Ну, что ты! Я рада».
И, прощаясь, кивнуть на бегу.


* * *

Я совсем забыла звуки,
Не умею слов связать.
После стольких лет разлуки
Что могу тебе сказать?

Голова кружится что ли? –
Как себе посмотришь вслед –
После жизни, после боли,
После стольких долгих лет...

Не проси теперь прощенья –
Я легко могу прощать,
Потому что ощущенья
Разучилась ощущать.

Никакого в сердце жженья
И метафор между строк.
Только головокруженье,
Да и то – один Хичкок.

Но к разлукам ты вынослив.
Растворясь в рассветной мгле,
Разберемся в этом после,
После жизни на земле.


* * *

Жасмин расцвел и радует глаза –
Еще какие в мире чудеса?
И божия коровка на заборе,
И прочих мелочей прекрасных море,
Которых раньше я не замечала –
Несчастная любовь мне омрачала
Весь мир. И задохнуться в ней рискуя,
Я воспевала красоту мужскую –
И абрис губ, и контур подбородка...
И я смотрела трепетно и кротко,
Не понимая больше ничего.
Во всех, во всем я видела его.
Но сколько можно? – Слезы и разлука.
Трагедию побарывает скука.
Трагедия становится скучна,
И вот тогда кончается она –
Как будто с глаз спадает пелена.
И вот – другая в жизни полоса:
Жасмин расцвел и радует глаза.


* * *

Когда на даче нету света,
Поскольку буря пронеслась,
Сидишь себе в разгаре лета
И со Вселенной ищешь связь.
В сравненьи с миром за песчинку
Себя ты принимала чтоб.
Но в идеальную картинку
Вдруг сложится калейдоскоп:
И этот сумрак от осоки
Ползущий, наводящий дрожь,
И эти жизненные соки,
В тебе играющие все ж! –
Чтоб выходя в пространство смело,
Крылом электропередач
Не задевая, полетела
Над крышами соседских дач...
Туда, где ты, еще сутулясь,
Выводишь буковки с трудом,
Где детство, отрочество, юность
И все, что там еще потом.
И мама, очень молодая,
В ночи на кухне у окна
Сидит над картами, гадая, –
Опять в кого-то влюблена.
И парты школьные – рядами!
И волейбольный мяч – лови!
И туфли – красные, как знамя
Твоей трагической любви.
ОН не оценит эти ноги!
Но листья жгут – они дымят.
И древнегреческие боги
Реальный идеал затмят.
И курсовая по «античке»
Прервет линейность бытия!..
Мужчина, чиркающий спички,
И эта фраза: ты... моя...
И Фрост, и Бродский, и Булгаков,
И чувство боли и вины,
И много-много всяких знаков
Эпохи, времени, страны...
И дальше, дальше – жизнь, пеленки,
Театр встреч, «удар весла»...
И, как засвеченные пленки,
Быть может, что-то не спасла...
А что спасла – берите, нате...
И этот долгий взгляд в упор,
Когда вторгаются некстати
В судьбинный важный разговор...
И все срастется по-другому...
Картинка сдвинется, замрет...
... Но издали, услышишь, к дому –
Ватага мальчиков идет.
Смеется новое столетье!
Им приключенье – света нет!
Какое счастье – жить на свете! –
Подумаешь, и вспыхнет свет.


ПОЛИТИЧЕСКОЕ

Ох, видать, мы что-то упустили,
Если бодро так идем ко дну.
Как же всех их матери растили,
Мальчиков, разграбивших страну?

Что за книжки в детстве им читали
На ночь, перед тем, как гаснет свет?
Может, им в игре не уступали?
Может, не давали им конфет?

Может быть, они не посмотрели
«Щит и меч» и «Красных дьяволят»?
Что за песни матери им пели,
Чтобы жадных вырастить ребят?

Может быть, они не знали дружбы
И любви – прекрасной и большой?
Может, приласкать их просто нужно –
И они б оттаяли душой?

Чтобы каждый стал из них счастливей
Долюбить немножко, дожалеть –
И они не дали бы России
Медленно и страшно умереть.


НА ДАЧЕ

Проснуться – увидать дощатый,
Залитый солнцем потолок!
Бог так старается прощать нам!
Он все простил бы, если б мог.
Но должен, нас оберегая,
И наказать, и воспитать...
Когда ребенка я ругаю –
Мне так не хочется ругать!
Зачем ты губы вытер майкой?!
Зачем так близко от огня?!
Зачем окно разбил «китайкой»?!
Но он не слушает меня.
Он кошку на крыльце ругает –
Что опрокинула компот.
А кошка глазом не моргает,
А кошка ухом не ведет.
Ну что ей строгость в наших лицах?
Она усвоила одно:
В конце концов ей все простится –
И приласкают все равно.
Насколько, Господи, грешны мы,
Ты всем определишь в конце.
Но с маленькими и смешными –
Сядь с ними рядом на крыльце.


* * *

Еще люблю. Еще не отболело.
Вот бабочка на занавеску села.
О, Господи, как хрупко все вокруг!
И счастье нежно выскользнет из рук
И полетит в июльскую истому...
Держи его! Не отдавай другому!
Да нет же, не впрямую! За крыло
Хватать, конечно, бабочку не надо.
И пусть, и пусть в цветах чужого сада
Ей будет так же вольно и светло.
Но ты же знаешь, как спасти мгновенье
И счастье – без особого труда:
Возьми ее к себе в стихотворенье –
И вот она с тобою – навсегда.


* * *

Суеверие вовсе не каждого губит.
Лепестки я упорно пускала в полет,
И на третьей ромашке мне выпало «любит»,
А сначала, что «плюнет» и «к черту пошлет».

И поднявши глаза от июльского сада,
Я победно откинула челку со лба,
Потому что я выбрала то, что мне надо,
А не то, что навязывала судьба.


* * *

Не кручинься. Я тебя не выдам –
Отстою, прикрою, отобью –
Крупным ссорам, мелочным обидам
И непониманью, и вранью.
Я тебя не выдам смертной скуке,
Злости, раздражению, тоске,
Страху, безнадежности, разлуке,
Той, что от судьбы на волоске,
Я тебя не выдам между строчек,
Огражу – отплачу за двоих –
От своих жестоких заморочек
И, уж непременно, от твоих.
Я тебя не выдам, не печалься,
Ничему плохому впереди.
Только если вот другое счастье...
Ну, тогда – пожалуйста – иди...


* * *

Судьба дарила в полной мере
Из рукава любой руки!
В пельменную на БТРе
Меня возили мужики!

Виват, советская наука! –
В тот миг счастливейший сполна,
Где я рукой машу из люка,
Где – бауманцы и весна!

Виват – годам восьмидесятым,
Где начинается барьер:
Еще не уступает Штатам
«Ракетный колледж СССР».

Еще не все ушли на рынок,
Еще не проданы умы,
Еще ведется поединок
За то, что называлось «мы».

...Они расстанутся навеки:
Уедет Глеб, сопьется Стас,
Максим, чтоб выжить, за копейки
Две диссертации продаст.

Своей не нужные отчизне,
Высокопарно говоря,
Они мертвы уже при жизни,
Которая промчится зря.

Все их открытия откроют
В какой-нибудь другой стране…
Они «Столичные» докурят,
Они пельменей купят мне.

И под Высоцкого – по мосту –
До всех трагедий и обид…
…Там, за Лефортовским погостом
Еще пельменная стоит.


* * *

Шли стихи, как никогда,
Наплывая друг на друга,
В те счастливые года,
Где любили мы друг друга,
Где еще хватало сил
На надежды и страданья,
А сейчас меня спроси –
Только деньги на такси,
Только улицы названье...
И мужской поймавши взгляд,
Не волнуешься нисколько:
Боже мой, да пусть глядят –
И ни сладко, и ни горько.
Крах души или прогресс,
Если больший, несомненно,
Вызывает интерес –
Есть ли разум во вселенной?..


* * *

Моя молодая подруга
Так светится вся изнутри,
Что «выгнутся ветви упруго»,
И дальше – по тексту смотри...
И светится также другая –
Фонарщик идет через зал,
Играючи зажигая
Восторженных женщин глаза.
Вот он улыбнулся кому-то,
И девочка замерла:
«Да я б за такую минуту,
Мне кажется, все отдала!
А ты?» – разделить призывая
Влюбленность, в лицо поглядит.
Ты мертвая или живая? –
Аукнется глухо в груди...

...За сына, за воду в пустыне,
За то, что не болен никто,
За третий каприз Паганини...
А больше, мой друг, ни за что.


* * *

Мне говорят: «Ты где?» – а я в полете!
Я упиваюсь мелочью любой.
Как хорошо сидеть в кафе напротив
Тебя и разговаривать с тобой.

И в целом мире только этот столик –
Он в облаках царит над суетой.
Слова ложатся сами прямо в столбик
И рифмой завершаются простой.

И, может, где-то солнце угасает,
А где-то люди проливают кровь...
Но в этот миг вселенную спасает
Любовь моя, любовь моя, любовь...


СТРЕЛОЧНИЦА

Нине Лариной

Ото всех отдалиться, забыться.
И своих, и чужих сторониться.
Только домик, крыльцо и собака.
И вода из железного бака.
Печь топить и смотреть на поленья
Без обид, без потерь, без волненья.
Но... Ты слышишь, как движется поезд,
Рельсы глухо гудят, беспокоясь,
И тебе эту дрожь отдавая.
Ну, иди – ты одна тут живая!
Ты одна переводишь тут стрелки.
Все другие заботы так мелки!
Все другие земные заботы...
Нет ответственней этой работы.
Без обид, без потерь, без волненья.
Мир беспомощен в это мгновенье,
Как младенец, и сон его сладок.
Но поддерживать надо порядок.
Через годы, разочарованья,
Через страны, моря, расстоянья,
Через травки-былинки, планеты,
Через все мировые секреты,
Кои знать тебе вовсе не нужно,
Чтобы с Небом сотрудничать дружно
Только сделай движенье рукою,
Дисгармонией не беспокоя
Мир. Чтоб не было в мире трагедий.
Поезд дальше промчится, проедет.
Огоньки его скроются где-то...
Не ищи никакого ответа.
 

 


 

   

Первая книга Елены Исаевой.
Елена Исаева. Молодые и красивые.
– М.: РИФ «РОЙ», 1993.
Издатель и редактор – Анатолий Поляков

 


Елена Исаева. Пределы прочности. Стихи. (Предисловие Н. Богатовой.)
Елена Исаева. Как я ходила дарить куклу. Рассказ

 

На первую страницу Верх

Copyright © 2007   ЭРФОЛЬГ-АСТ
 e-mailinfo@erfolg.ru