На главную страницуВниз

Михель Гофман

Знания — массам

  Наша цивилизация хвастается распространением образованности
и знания, а распространяет невежество и беспомощность.
 

Бернард Шоу

     Существует огромная мифология, связанная с образованием и приобщением к знаниям. Знания расширяют кругозор, дают возможность выработки собственного мнения, формируют полноценного человека, приобщают его ко всему богатству культуры. Но широко разветвленные системы массового образования ХХ века поставили на конвейер выпуск специалистов, не знающих ничего, кроме своего дела (образованщина — по Солженицыну).
     Знание в условиях экономической демократии необходимо лишь для подготовки квалифицированной рабочей силы. Рыночное общество не нуждается в гуманитарном знании, цель которого — формирование понимания общественных процессов и обогащение интеллектуальной и эмоциональной жизни. Гуманитарное знание дает осознание мира и осознание себя в этом мире, а в рыночном обществе такое знание опасно для системы.
     Раньше считали, что раб подчиняется хозяину, пока он безграмотен, пока он не понимает природы общества, которое превратило его в раба, но, даже не понимая механизма общественной системы, он стремился стать свободным. Сегодня большинство работников в индустриальных странах понимают, что они не более чем винтики индустриальной машины, что они свободны только как производители и потребители, но, в процессе борьбы за выживание, они безропотно принимают свою роль рабов системы.
     Казалось бы, что образование может дать ключи к пониманию и, следовательно, к сопротивлению системе. Но если это так, то почему многие поколения выпускников университетов не превращаются в критиков системы, а приходя в нее в качестве работников, забывают об уважении к истинному знанию и правде, которое им прививали в университете? По-видимому, этические нормы и понимание механизмов системы не выдерживают пресса реальной жизни, а средства массовой информации обладают большей силой убеждения, чем университетские профессора. Блистающий эрудицией профессор имеет низкий социальный статус, потому что: «тот, кто умеет, делает; кто не умеет, учит». После окончания университета выпускники, входя в деловой мир, утрачивают всякий интерес к знаниям, не приносящим доходы, так же, как и всё население в целом.
     Литературный критик Освальд Вейнер, исследуя комиксы, самый популярный вид чтения, отмечал, что наличие ума у героев этого жанра ставит персонаж в разряд отрицательных. Наличие интеллектуальных способностей выше нормы, то есть выше посредственности, в глазах читателя — патология, претензия быть лучше других.
     Сам образ жизни воспитывает неприязнь к широте восприятия мира, глубине знаний, пониманию сложности общественной жизни. Эти качества не имеют ценности в общественном мнении, зато практическая информация ценится высоко: она — гарантия жизненного успеха.
     В прошлом источником богатства была земля, сегодня источником богатства является информация. Поток информации увеличивается с каждым годом: увеличивается количество газет, книг, журналов, телевизионных каналов, с невероятной скоростью развивается Интернет. Сорок лет назад американское телевидение предлагало 4 канала — сегодня более 500, сорок лет назад количество радиостанций было чуть больше 2,000 — сегодня более 10,000. Это они формируют мировоззрение и образ жизни. Это они являются институтом образования, воспитателем масс.
     Обращаясь к многомиллионной аудитории, масс-медиа представляют лишь тот спектр тем и мнений, который соответствует их задачам — как коммерческим организациям — и взглядам заказчиков, рекламодателей. Теле- или радиоканал, газета, журнал никогда не поместит мнение, которое бы противоречило интересам рекламодателя, так как реклама составляет основной источник дохода всех масс-медиа (это положение не относится к Интернет-журналу «Эрфольг» и ряду других некоммерческих изданий — прим. ред.). Общественному мнению, безусловно, есть место в средствах массовой информации, но только в том случае, если оно совпадает с мнением и интересами корпораций.
     Масс-медиа пытаются представить себя как общественный институт, задача которого — служить общественным интересам, представлять весь спектр мнений и взглядов. Но даже неискушённому наблюдателю видно, что, несмотря на многочисленность и разнообразие тем и манеры подачи, у всех одна и та же унифицированная позиция, заданная теми, кто контролирует каналы информации.
     Мнения, противоречащие линии, принятой СМИ, не появляются ни на одном массовом канале. Разнообразие оценок существует, оно необходимо для создания у зрителя впечатления острой дискуссии, но дискуссии, как правило, затрагивают лишь периферийные темы, это бури в стакане воды.
     Свобода мнений гарантирована лишь тем, кому принадлежат средства передачи мнений, и это не мнения и взгляды массовой аудитории, а мнения и взгляды владельцев средств массовой информации. Но, даже когда представляются темы, волнующие все общество, они проходят многоступенчатый процесс обработки, стерилизации, в котором утрачивается глубина и объем обсуждаемых проблем.
     В массовом сознании существуют две реальности: реальность фактов жизни и виртуальная реальность, создаваемая масс-медиа. Они существуют параллельно. Средний читатель или зритель может верить или не верить тому, что видит на экране компьютера, телевизора или читает в газете, это в конечном счете ничего не меняет, так как других источников у него нет. Он знает только то, что ему положено знать, поэтому он не в состоянии задавать «неправильные» вопросы.
     Авторитарные общества могли примириться с тем, что люди говорят одно, а думают другое — достаточно того, чтобы они подчинялись. Но откровенная лживость политической пропаганды приводила к сопротивлению, «промывка мозгов» часто не достигала своей цели. Демократическое общество, усвоив уроки истории, отказалось от откровенной лжи, от доморощенных, плоских пропагандистских трюков и использует приемы психологической манипуляции.
     В период Великой депрессии газеты, радио, Голливуд, уделяя огромное внимание деталям жизни «великого гангстера» Джона Диллинджера, уводили публику от опасной темы — причины экономического краха. Миллионы лишились средств к существованию, но мало кто понимал систему обмана, проведённого финансовой элитой. Фигура грабителя-одиночки заслонила собой фигуры тех, кто ограбил все общество. Пустые погремушки сенсаций отвлекали публику от наиболее важных аспектов их жизни.
     Пропаганда экономического общества не занимается прямой промывкой мозгов. Она использует мягкие, малозаметные «терапевтические» приемы, направляющие чувства, желания, мысли в необходимое русло, в котором сложность и противоречивость жизни выражается элементарными формулами, легко воспринимаемыми людьми любого образовательного ценза, и они закрепляются в массовом сознании благодаря профессиональному мастерству и впечатляющей эстетике.
     В условиях демократии не существует государственной цензуры, прямая цензура не эффективна, гораздо действеннее самоцензура работников индустрии информации. Они отлично понимают, что их профессиональный успех полностью зависит от умения чувствовать, в чем нуждаются те, кто обладает реальной властью. В их среде попытки представить своё мнение, противоречащее общепринятому, воспринимаются как непрофессиональное поведение. Профессионал служит заказчику и не должен кусать руку, которая его кормит.
     Средства массовой информации убеждают читателя, зрителя сделать «правильный выбор», который, по существу, не в его интересах, но он вряд ли решится поделиться с кем-то своими крамольными мыслями, он боится быть не как все: вполне возможно, что что-то не в порядке с ним самим, все не могут быть неправы.
     «Общество накладывает запрет на мнение, отличающееся от общепринятого, что ведет к отказу от собственных размышлений», — писал еще в начале XIX века Алексис Токвиль; а так как мало кто решается вступать в конфликт с мнением большинства, собственным мнением становится стереотипный набор общепринятых представлений и идей.
     Традиционная пропаганда манипулировала сознанием, но в постиндустриальном обществе воздействие на сознание уже не обладает достаточной силой. Политический обозреватель 1940–50-х годов Уолтер Липпман писал: «Чтобы добиться поддержки публикой той или иной инициативы, исходящей от экономической или политической элиты, необходимы новые методы пропаганды». И современные средства массовой информации используют другую технику — манипуляцию подсознанием.
     Однако новизна этой техники относительна: она (правда, без современной технической базы) проводилась еще нацистским министерством пропаганды. Немецкий ученый Эрнст Дихтер, ученик Фрейда (в 1938 г. эмигрировал в США), занимавшийся психологией рекламы: «Основные приемы манипуляции подсознанием, которые сегодня широко используются средствами массовой информации, были разработаны гитлеровской машиной пропаганды. Гитлер понимал, как никто другой, что самым мощным инструментом промывания мозгов является не воспитание критического мышления, а манипуляция подсознанием. Ее и использовала нацистская пропаганда. Впоследствии она получила научное обоснование и стала называться “Perception-altering technologies”, технология изменения восприятия. Термин “промывание мозгов” вызывает неприятие, он пришел из словаря тоталитарных режимов, а научный термин, “perception-altering technologies”, принимается безоговорочно».
     Масс-медиа сегодня уже не обращаются к массовой аудитории: население утратило свою этническую, культурную и классовую однородность, это конгломерат миллионов индивидов — поэтому СМИ отрабатывают приемы убеждения, рассчитанные на психологию групп различных интересов, на разнообразие индивидуальных желаний, иллюзий и страхов, существующих в разных слоях общества.
     Масс-медиа, часть рынка продуктов массового потребления, стремятся выпустить как можно большее количество информационных продуктов, так как в конкуренции за рынки сбыта выигрывает не тот, кто поставляет самый высококачественный продукт, а тот, кто поставляет больше других. Высокое качество информационного продукта может оттолкнуть массового потребителя, приученного теми же средствами информации воспринимать только привычную, стандартизированную информационную жвачку.
     «Те, кто работает на информационном конвейере, умело манипулируют массовой психологией, используя методы социальной инженерии, в которой множество мелких направляющих тем, идей выстраивают широкий фронт атаки в формировании необходимого мнения, и эта тактика эффективнее прямого удара. Капсулы информации подталкивают внимание к нужному выводу, и они настолько малы, что средний человек не в состоянии зафиксировать их сознанием» (социолог А. Моль).
     Все факты, как правило, верны, они тщательно проверяются, информация достоверна, но достоверна так же, как могут быть достоверны сотни фотографий человека, где видны отдельно его лицо, тело, руки, пальцы. Из фрагментов составляются разнообразные комбинации, а их результат — сокрытие полного, истинного портрета общества и его целей.
     Кроме того, современные технологии позволяют более широко и интенсивно использовать принцип, провозглашённый еще Геббельсом: «Много раз повторенная ложь становится правдой». Повторение, — блокируя критическое восприятие и усиливая мышление ассоциативное, реагирующее только на привычные образы, знаки, модели, — способно превратить любой абсурд в очевидность.
     Современные масс-медиа, используя высокие технологии, предоставляют не системное знание, а систему привычных образов, и обращаются не столько к здравому смыслу, сколько к трафаретному мышлению массового потребителя, которым они манипулируют. Потребитель информации, погруженный в огромный поток разрозненных фактов, не в состоянии выстроить собственную концепцию, выработать собственный взгляд — и бессознательно впитывает тот скрытый смысл, который заложен в информационном потоке его создателями. Смысл скрывается в количестве и отборе фактов, их последовательности, их длительности, в форме подачи. А высокая скорость передачи информационных капсул нейтрализует осознанное восприятие, так как сознание не в состоянии переварить огромную массу фактов и мнений и выбрасывает их из оперативной памяти, чтобы на следующий день заполниться очередным информационным мусором.

     Когда-то, когда телефон, став общедоступным, сменил непосредственное общение на виртуальное, на публику это произвело шокирующий эффект. В употребление вошло слово «phony» (производное от слова telephone), его активные формы: «phony up» (надуть), «phony it up» (выдать одно за другое), и общение по телефону воспринималось как подмена, подмена реального человека его звуковой фикцией.
     Кинематограф также подменил объёмное видение мира в его реалиях образами на плоском полотне экрана, что воспринималось первыми зрителями как черная магия. Затем появилось телевидение и, наконец, Интернет, воспитавший способность современного человека жить одновременно в реальном мире и мире фантомов.
     «Воображение правит миром, и управлять человеком можно только благодаря воздействию на его воображение», — говорил Наполеон.
     Как писал Оруэлл в 60-е годы прошлого века: «Цель средств массовой информации — дрессировка масс, они не должны задавать вопросы, угрожающие стабильности общественного порядка. <…> …Бесполезно обращаться к разуму и интуиции людей, нужно обработать их сознание таким образом, чтобы сами вопросы не могли быть заданы. <…> …Задача социальных инженеров, социологов и психологов, находящихся на службе у правящей элиты, заключается в создании оптического обмана колоссальных размеров, в сужении всего объема общественного сознания до тривиальных, бытовых форм. Следующее поколение уже не будет ставить под сомнение правильность всего происходящего. Атмосфера общественной жизни будет такова, что невозможно будет даже задать вопрос, правильно это или нет».
     Американский футуролог Ёсихиро Френсис Фукуяма после окончания «холодной войны» провозгласил наступление «конца идеологии», конца массовой политической идеологии: она исчерпала свои возможности.
     Информационная революция смогла растворить общие идеологические концепции во множестве информационных продуктов, внешне совершенно нейтральных. Идеология перестала восприниматься как пропаганда, так как ее проводит не государственное «Министерство Пропаганды», а «свободные» средства информации, развлечений и культуры.
     Сменяющиеся цветные картинки на телевизионном или компьютерном экране создают ощущение огромной динамики, цель которой — скрыть узость и статичность содержания. Калейдоскоп массовой культуры примитивен, как цитатник Мао, и так же, как цитатник Мао, использует набор элементарных истин. Обрушивая на зрителя лавину образов и беспрерывного действия, калейдоскоп блокирует возможность разглядеть те несколько цветных стеклышек, из которых он составлен.
     Фантазии современной массовой культуры обладают значительно большей силой воздействия, чем в прошлом пропаганда, не только благодаря своему технологическому совершенству, но также и тому, что массовая культура ХХ века подготовила новое восприятие мира — способность жить в мире иллюзий.
     Массовая культура тоталитарных стран создавала убедительные политические фальшивки, о которых Оруэлл в своей антиутопии «1984» говорил, что их влияние настолько велико, что люди перестали отличать фальсификации от реальности. Французский философ Жан Бодрийяр считал, что фальсификации, созданные пропагандой тоталитарных стран, были первоначальной ступенью в создании фундамента современного виртуального мира. В фантастическом фильме «Матрица» (1999) показано будущее современного информационного общества, в котором манипуляция идеями сменяется манипуляцией условными знаками, символами, кодами фрагментов реальной среды. Это игра тенями, плоскими отражениями реального мира, и в этой игре (так же, как в пьесе Евгения Шварца «Тень»), отражение, Тень манипулирует Человеком.
     Матрица — это гигантская информационная сеть, дающая своим обитателям возможность свободно участвовать в создании виртуальной среды обитания, и они с энтузиазмом строят себе тюрьму. Однако Матрица еще не доведена до совершенства, еще есть диссиденты, пытающиеся ей противостоять. Морфеус, лидер группы сопротивления, объясняет новичку Нео: «Матрица — это пелена перед твоими глазами, которая развернута, чтобы скрыть правду и не дать увидеть истину. Это тюрьма для твоего разума».
     Тюрьма обычно представляется как физически существующее замкнутое пространство, из которого нет выхода. Матрица — это качественно другая тюрьма, тюрьма виртуальная, в ней обитатель чувствует себя свободным, так как в ней нет решеток, клеток, стен. Нечто вроде современных зоопарков, воспроизводящих декорации природы, искусственную, улучшенную среду обитания, ничем не напоминающую железные клетки с бетонными полами старых зоопарков. Животные могут свободно передвигаться, но лишь внутри невидимых границ. Свобода их передвижений иллюзорна, это лишь фантом свободы, декорации свободы, в которых неослабный и полный контроль перестает быть наглядным, видимым. Благоустроенный человеческий зоопарк современного общества создает ту же иллюзию свободы.
     Смена прямого, физически ощутимого контроля на виртуальный произошла настолько внезапно и незаметно для большинства, что сегодня мало кто способен отличить фальсифицированную свободу от свободы реальной, тем более что свобода, как и все другие формы человеческого существования, условна, условность — основное качество, отличающее общество от природы.
     Жить в реальности, значит остановиться: жизнь в своих глубинных принципах вечна, от библейских времен по сегодняшний день она повторяется, меняются лишь формы, суть остается той же. Для того чтобы заставить людей находиться в движении, необходимы иллюзии, мечты, фантазии, которые должны быть привлекательнее реальности и постоянно обновляться.
     Культура любой нации имеет в себе элементы фантазии, использует образы, символы, формирует общественные иллюзии. Но способность воспринимать фантазию как реальность была специфическим свойством американской цивилизации, так как вырастала из присущего всей американской истории оптимизма, веры в то, что в этой стране любые фантазии можно претворить в жизнь. В процессе развития американской истории фантазии стали более убедительными, нежели реальность, и искусственный мир фантазий превратился в стену, за которой можно было укрыться от сложного и непонятного мира.
     Рабиндранат Тагор писал об Америке начала ХХ века: «Они боятся сложности жизни, ее счастья и ее трагедий и создают множество подделок, строят стеклянную стену, отгораживаясь от того, что не хотят видеть, но отрицают само ее существование. Они думают, что они свободны, но свободны они так же, как мухи, сидящие внутри стеклянной банки. Они боятся остановиться и осмотреться, как алкоголик боится моментов отрезвления».
     В последующие десятилетия, когда «стеклянная банка» была усовершенствована, открылись небывалые перспективы для полной подмены красочными иллюзиями истинных знаний о мире и обществе. Классик американской социологии Дэниел Бурстин писал в 1960-е годы: «В индустрию информации <…> вкладываются огромные средства и используются все виды науки и техники. Вся мощь цивилизации мобилизована для создания непроницаемого барьера между нами и реальными фактами жизни».

Михель Гофман. Человек в виртуальной реальности
Михель Гофман. Культуру – массам
Михель Гофман. Технология общения
Михель Гофман. Деньги – средство или цель жизни?
Михель Гофман. Цена успеха
Михель Гофман. «Хищные вещи века»
Михель Гофман. Искусство жить – или искусство выживать?
Михель Гофман. Свобода личности или свобода индивида?
 



 

От редакции
Михель Гофман, кандидат социологии, родился в СССР, с 1978 г. живет в Нью-Йорке. Выпускник Колумбийского университета (специализация — социальная культурология). Звания: M. A. in Cross-Cultural Studies, M. E. in Information Science. Последние 20 лет — экскурсовод по Америке и Канаде.
     Эссе «Знания — массам» публикуется по желанию автора. Эта и другие статьи Михеля Гофмана неоднократно публиковались во многих интернет-изданиях (согласно авторскому праву, автор имеет исключительные права на публикацию своих произведений; тем не менее, тех, кто опубликовал этот материал ранее, просим нас извинить.) Обычно мы размещаем на страницах нашего журнала только эксклюзивные (не опубликованные в сети) произведения, но для Михеля Гофмана делаем исключение — из уважения к автору, который во многом является нашим единомышленником. «Демократическое общество, усвоив уроки истории, отказалось от откровенной лжи...» — конечно, с этим можно было бы и поспорить. Но автор совершенно точно подчеркивает: «Современные масс-медиа, используя высокие технологии, предоставляют не системное знание, а систему привычных образов, и обращаются не столько к здравому смыслу, сколько к трафаретному мышлению массового потребителя, которым они манипулируют. Потребитель информации, погруженный в огромный поток разрозненных фактов, не в состоянии выстроить собственную концепцию, выработать собственный взгляд — и бессознательно впитывает тот скрытый смысл, который заложен в информационном потоке его создателями»; «...в конкуренции за рынки сбыта выигрывает не тот, кто поставляет самый высококачественный продукт, а тот, кто поставляет больше других. Высокое качество информационного продукта может оттолкнуть массового потребителя, приученного теми же средствами информации воспринимать только привычную, стандартизированную информационную жвачку».
      Да, человечество стоит на краю пропасти. И мы не устаем повторять: замена качества количеством гибельна по своей сути (в этом нетрудно убедиться хотя бы на примере рациона питания). С точки зрения психиатрии, перенос цели на средства — это уже диагноз... И всё же не хотелось бы ограничиться одной констатацией факта. Тем более что «маятник» уже качнулся в другую сторону, о чем и свидетельствуют эссе Михеля Гофмана.

 

На главную страницу Верх

Copyright © 2019   ЭРФОЛЬГ-АСТ
 e-mailinfo@erfolg.ru