ИСК В МИЛЛИОН ЕВРО
По новостным лентам прошла
информация, что в Министерстве культуры РФ должна состояться презентация
части IV Гражданского кодекса Российской Федерации.
Новый закон об охране интеллектуальной
собственности, вступает в силу с 1 января следующего года. Но кем и как
сегодня защищаются права творцов литературы, искусства и науки? кому
авторы доверяют собирать причитающиеся им деньги за использование их
произведений? и должно ли государство жестче контролировать организации,
действующие на российском рынке авторских и смежных прав?
Эти вопросы поднимает
документальная
история многолетнего конфликта писателя Юрия Юрченко с Российским
авторским обществом (РАО), рассказанная литературоведом и
критиком, доктором филологических наук, сотрудником Всесоюзного
агентства по авторским правам (ВААП) с 1979 по 1987 гг. А. Ю.
Большаковой.
В марте 1988 года Одесский театр музыкальной
комедии заказал поэту и драматургу Юрию Юрченко написать либретто и
стихи к мюзиклу «Мафиози», создаваемому театром по мотивам комедии
Васила Станилова (Болгария) «Опера Мафиозо». Договор недвусмысленно
определял задачу приглашенного автора: «создается новая пьеса (курсив
мой. — А. Б.) в соответствии с замыслом режиссера-постановщика».
Забегая вперед, сразу же скажу: с поставленной задачей Юрченко
успешно справился. Спектакль, впервые представленный зрителям осенью
1988 года, судя по многочисленным откликам в региональной и всесоюзной
прессе, шел с полным аншлагом.
В феврале 1989 одесситы показали «Мафиози» на сцене МХАТа (на
Тверском). Театральная афиша и программка мюзикла извещали: «…либретто и
стихи Ю. Юрченко по мотивам комедии В. Станилова». Я не случайно
выделила из рекламного объявления процитированне слова. Именно с них и
начинается самое интересное. Буквально накануне гастролей театра
в Москве Юрченко получил из ВААПа письмо с предложением зарегистрировать
в агентстве созданные им либретто и стихи. «А зачем? — наивно спросил
поэт. — Ведь факт моего авторства подтвержден договором, протоколом
художественного совета, который принимал и оценивал мою работу,
бухгалтерской ведомостью о выплате денежного вознаграждения, наконец,
афишей и программкой спектакля». — «Так-то оно так, — отвечали
дальновидные сотрудники ВААПа, — но то, что мы предлагаем, крайне
выгодно: отныне мы, профессионалы, будем стоять на страже Ваших
интересов, отслеживать правильность и своевременность причитающихся Вам
выплат, на корню пресечем любые попытки злоупотреблений и махинаций,
связанных с использованием Вашего произведения. И берем-то за свою
услугу всего ничего: каких-то 15 %...» И поэт, не подозревая, с чем и
с кем ему придется столкнуться, послушно написал под диктовку заботливых
чиновников: «Прошу зарегистрировать мое произведение «Мафиози», либретто
и стихи к мюзиклу, по мотивам комедии Станилова (с болг.), созданное
единолично». О, это злополучное «с»!
Мудрые блюстители прав оказались правы: злоупотребления и махинации
не заставили себя долго ждать. Только исходили они от… этих же самых
«добровольных охранников». Из писем-директив ВААПа в Одесский и другие
театры следовало: работа Юрченко является литературным переводом со
словацкого (?) подстрочника; «истинные авторы» либретто и стихов —
словацкие писатели П. Оравец и Я. Штрассер; и, в соответствии с этим,
театр обязан выплачивать Оравцу и Штрассеру — 4 %, а Юрченко (как
«переводчику») — 1,5 %.
Ошарашенный поэт обратился к законодательству. Но там было ясно
сказано:
при отсутствии доказательств иного автором считается лицо,
указанное в качестве автора на оригинале или на экземпляре произведения.
А поскольку автором либретто и стихов в договоре и на афише был указан
именно он, Юрченко, и никто иной на их авторство не претендовал,
усомнился в правомочности «добровольных охранников»: а) определять его
роль в создании произведения как-то иначе, чем это указано в договоре и
на афише; б) обязывать театр отчислять ему, Юрченко, поспектакльные
проценты не как создателю «новой пьесы», а как «переводчику»; в)
предписывать театру выплачивать проценты лицам, ни в договоре, ни на
афише, ни в других документах театра даже не упомянутым. Усомнился и
заявил вааповцам, что те своими действиями не только нарушают его
авторские права, но и толкают руководство театра на прямое нарушение
закона. Все устные возражения и аргументы хитроумных чиновников, съевших
не одну собаку на роскошном блюде авторского права, не убедили искателя
справедливости. Тем не менее, допуская, что у какого-нибудь шизика могут
возникнуть сомнения в его авторстве, предложил своим «добровольным
охранникам» представить ему и театру не замаскированные обвинения
в плагиате, а реальные доказательства того, что мюзикл «Мафиози» был
поставлен по пьесе именно Оравца и Штрассера, и только при наличии таких
доказательств решать вопрос: кому, как, за что и в каких размерах
платить поспектакльные проценты.
Естественно, никаких доказательств в установленной законом форме
юристы ВААПа, а потом и РАО ни поэту, ни театру не предъявили. Ни на
одну из претензий поэта не ответили. Но, упрямо набычившись, продолжали
рассылать приказы-депеши: «Юрченко — переводчик со словацкого! Проценты
начислять соответственно!»
В начале нового тысячелетия три российских суда различных инстанций
установят, что в 1982 году в Братиславе был поставлен мюзикл «Опера Мафиозо» по мотивам одноименной пьесы В. Станилова, а в 1988-м в Одессе
режиссером Ю. Гриншпуном по мотивам той же пьесы — мюзикл «Мафиози»,
либретто и стихи к которому написал Юрий Юрченко. Попутно замечу:
документы (афиши, программки, отзывы в прессе), представленные
зарубежными театрами, на сценах которых состоялись премьеры мюзикла
«Опера Мафиозо», не подвердили создания Оравцом и Штрассером либретто
к этому мюзиклу. Из документов неоспоримо следовало: автор либретто
мюзикла «Опера Мафиозо» — Васил Станилов. То есть если кто и имел право
задавать Одесскому театру вопрос: «А не использовали вы, ребята, там
в Одессе моё либретто?», то только В. Станилов. Но он никогда не
возражал против использования мотивов своего произведения Одесским
театром. Ноборот, в 2002 году болгарское авторское общество «TEATERAUTOR»,
представляющее интересы В. Станилова, подтвердило: Юрий Юрченко — автор
либретто и стихов, созданных им по мотивам болгарской комедии.
Но это — потом. А пока, в конце 1980-х, ВААП, не имея никаких
юридических оснований, упрямо отрицает авторство Юрченко. В конце
концов, отчаявшийся поэт обратился в агентство с заявлением, что должен
получать гонорары за ту работу, которую выполнил, и если оно по-прежнему
будет квалифицировать ее как литературный перевод, то он, поэт, вынужден
будет отстаивать свои интересы в суде (вот напугал!). Обратился — и
уехал туда, где, по рассказам сведущих людей, аббревиатура ВААП никому
ничего не говорила, а если и говорила, то в связи с деятельностью
совершенно другой организации, зашифрованной тремя известными буквами.
В зарубежье поэт быстро забыл и свое либретто, и связанные с ним
«мафиозные» разборки. Надо было учить языки — немецкий, французский;
осваивать новые жанры — «драму» и «прозу». Различные европейские
авторские агентства и общества, членом которых он стал, без цветистых
деклараций и рассказов о том, какие они добросовестные и
высокопрофессиональные, просто выполняли свои обязанности, обеспечивая
таким образом русскому литератору возможность жить и содержать семью.
ВААП же, меняя названия и статусы, по-прежнему продолжал изымать свои
«кровные» 15 % из 1,5 % «переводческих» Юрченко и по-прежнему посылал
«матпомощь» (4 %) таинственным незнакомцам в бывшую братскую Братиславу…
2-го марта 1996 года премьера «Мафиози» состоялась и в Хабаровском
театре музкомедии. Однако его афиша, в отличие от одесской, гласила: «М. Новак —
музыка, В. Станислов — либретто, Ю. Юрченко —
стихи». Обратим
внимание на это «невинное» «с», вкравшееся в обход закона в фамилию
болгарского драматурга. В отчетно-финансовой документации оно
отсутствует: по предписанию РАО — правопреемника ВААПа — весь авторский
гонорар театр распределяет между композитором М. Новаком, автором
изначального произведения В. Станиловым, «либреттистами» П. Оравцом и Я. Штрассером, а также «переводчиком либретто со словацкого на рус. яз.
Юрченко Ю. В.» (карточка произведения большой формы ВУОАП — Ф № 32). Но
уже в другом подобном документе Станислов указывается… в качестве
единственного автора литературного текста. А как же Юрчеко? О постановке
«Мафиози» на сцене Хабаровского театра он узнал только в 1999-м, и то —
совершенно случайно. Только через три года — т. е. через 6,5 лет (!)
после премьеры в Хабаровске — РАО, скрепя сердце, признало: да, там
действительно шел этот мюзикл. Но подтвердить точную дату премьеры
отказалось, ссылаясь на отсутствие в архивах затребованных сведений,
хотя соответствующую справку вместе с программкой спектакля театр
передал РАО своевременно и своевременно переводил ему начисленные
авторам гонорары.
На запрос, почему же РАО проигнорировало действительных авторов
мюзикла и не потребовало от театра разрешения на использование их
произведения, РАО ответило: дескать, режиссер-постановщик Одесского
мюзикла только «перенёс» этот спектакль из одного театра в другой,
поэтому «разрешение на постановку не было получено». Казуистика этой
отписки очевидна: если режиссер уже получил разрешение на постановку
спектакля в одном театре, хотя и находящемся теперь за рубежом, в иной
стране, то для постановки этого же спектакля в другом театре никаких
дополнительных разрешений якобы не требуется.
В январе 1997 года отличился и Приморский краевой театр драмы
(Владивосток). Афишу приморцы простодушно «срисовали» у бывших
соотечественников по СССР: «М. Новак — музыка, В. Станислов — либретто,
Ю. Юрченко — стихи». Но в отчетно-финансовых документах авторский
гонорар, перечисляемый в РАО, по-прежнему распределялся «между
композитором (М.Новаком), либреттистами (П.Оравцом и Я.Штрассером) и
автором оригинального произведения (В.Станиловым)». Юрченко же
в гонорарных списках забыт. Впрочем, и «зарубежные друзья» тоже денег от
РАО не получали, да и не подозревали об идущих в Хабаровске и
Владивостоке под их именами спектаклях. Таким образом РАО, исправно
присваивая себе чужие деньги, поощряло, по существу, пиратские
постановки.
Итак, в 1989 году ВААП обязал Одесский театр, в нарушение закона,
выплачивать гонорар лицам, не указанным ни в договоре, ни в каких-либо
других документах. РАО, правопреемник ВААПа, подхватив эту инициативу,
пошло дальше: пользуясь им же спровоцированной неразберихой, путаницей
между «афишей» и «бухгалтерией», оно просто-напросто пускало авторские
гонорары на собственные нужды. Дело в том, что, согласно закону,
«организация, управляющая имущественными правами на коллективной основе,
вправе сохранять невостребованное вознаграждение, включая его
в распределяемые суммы или обращая на другие цели в интересах
представляемых ею обладателей авторских или смежных прав, по истечении
трех лет с даты его поступления на счет организации». А поскольку РАО,
цитирую его устав, «строит свою работу на принципах самоокупаемости»,
постольку «доходная часть бюджета Общества в рублях и иностранной валюте
формируется за счет… невостребованного авторского вознаграждения».
За все годы своего существования РАО не сделало ни одной попытки
связаться ни с болгарскими, ни со словацкими партнерами — зарубежными
агентствами, представляющими интересы Новака и Станилова, — ни
с Юрченко, чтобы поставить в известность об использовании их
произведений в России или задать вопросы, в случае сомнения в чьем-либо
авторстве.
Убедившись, что «бдительные контролеры» озабочены лишь тем, чтобы
авторские гонорары поступали им своевременно и бесперебойно, а все
остальное (кто именно указан в рекламных материалах театра в качестве
авторов, нарушает ли афиша мюзикла права его истинных авторов и т. д.) их
совершенно не волнует, администрация Приморского краевого театра драмы
вообще выбросила из афиши славянские фамилии, точнее, заменила их на
более «благозвучные»: «Стайн (музыка) и Стоун (либретто)».
Газета «Доктор Чехов», сентябрь 1999: «Пользуясь полной
бесконтрольностью и бездействием РАО, театр весело катал «ворованный»
спектакль в течение трех лет по стране, и настолько освоился в этой
атмосфере безнаказанности, что потерял всякое ощущение реальности,
«прикатил» его «под патронажем губернатора» в Москву, к памятнику
Пушкина и к ногам случайно проходившего мимо автора…» («Чей стоун
раздается?..»).
Новая газета, № 20, июнь 1999: «На этой неделе искреннее недоумение
у московских театралов вызвала афиша мюзикла «Мафиози». С нее исчезли
имена авторов — композитора М.Новака и автора либретто Юрия Юрченко.
Вместо них на афише гастролеров значатся некие П.Стоун и Д.Стайн…»(«Театр»).
Литературная газета, № 24, июнь 1999: «Вот когда охватывает
драматурга одиночество. И стоит он на беспощадном российском ветру, на
вольном просторе беспредела» («Мафиози Борис Годунов»).
Это уже становилось похоже на анекдот. Москва 2002 года, как и
в 1999-м, опять была завешана плакатами, сообщавшими зрителям и поэту,
что «мафия» бессмертна. Театр-гастролер всё тот же — Приморский,
название — то же, режиссер — тот же, только имена авторов на афише
в очередной раз поменялись: либретто — В. Станилова, перевод с болг. —
О. Коваль-Костинской, стихи — В. Уриха. И состояться всё это должно было
на этот раз не во МХАТе, а на Таганке, у Н. Губенко.
«Представители интересов» поэта все так же невозмутимы и неуязвимы:
— Опять «Мафиози»? Вы бы что-нибудь новенькое написали.
— Но сделайте же что-нибудь!.. Заставьте их исправить афишу!
Запретите!..
— А откуда мы знаем, что автор либретто не Станилов?
— Станилов — автор комедии, по мотивам которой написал либретто я.
И зарегистрировал это либретто у вас я, а не Станилов, Коваль-Костинская
и Урих!
— А, может, это Костинская перевела либретто, но не успела
зарегистрировать?
— Ну так спросите, переводила она или нет! У вас же есть ее адрес,
телефон…
— Щас, всё бросим и будем вам ее в Киеве, в другой стране искать...
Юрченко звонит в Париж и просит… французскую театральную ассоциацию
«L.S.R.» послать запрос в Киев. Через два дня (!) французы пересылают
ответ переводчицы: «…К переводу либретто мюзикла «Мафиози» отношения не
имею. Кто является автором либретто, переводчиком и автором стихов этого
мюзикла, я не знаю».
«Теперь-то, — говорит запыхавшийся Юрченко своим «защитникам», —
когда французы сделали за вас вашу работу, и у вас имеются
доказательства того, что и эта афиша «липовая», — я требую запретить,
наконец, исполнение мюзикла до урегулирования театром отношений
с авторами!»
«Он требует!.. Тут вам не Париж…» — и, неожиданно потеряв интерес
к поэту, «правоведы» вернулись к своим важным делам.
Юрченко звонит… нет, на это раз не в Париж, а ближе — Н. Губенко, и
объясняет, что на сцене его театра намечается бездоговорное
использование произведения. Губенко, в отличие от юристов РАО, желание
автора иметь «правильную» афишу не удивило. На следующий день поэта
разбудил телефонный звонок: руководство Приморского театра, извинившись
за затянувшееся на шесть лет «недоразумение», сообщило, что в висящие по
всей Москве афиши уже вклеиваются необходимые исправления.
Позволю себе высказать недоумение: Почему же РАО за всё это время
не только не указало театру на ошибку, но, наоборот, вынуждало его
распределять гонорары лицам, не имеющим к мюзиклу никакого отношения?
РАО о себе: «Есть профессия такая — следить за театрами <...> Этим
делом занимаются инспекторы (уполномоченные)… Российского авторского
общества. Инспектор — главный защитник интересов творческих людей —
помогает им не упустить свои кровные. Если где-нибудь в театре и т.д.
было сыграно произведение автора, это не уйдет от внимания РАО».
Юрченко — РАО, 23.04.2002: «В июне 1999 г. я обратился в РАО
с просьбой предоставить мне информацию по Норильскому театру, с целью
проверить сведения о том, что там был поставлен мюзикл «Мафиози» Однако
мне ответили, что в РАО за последние 2,5 года никаких сведений о
Норильске нет. В феврале этого года я вновь обратился в РАО всё с той же
просьбой. Мне ответили, что в РАО сведений об этом регионе не поступало
в течение 5 лет. Я прошу Вас предоставить мне, все-таки, сведения о том,
идет или шел в этом театре мюзикл, — возможно название «Мафиози»
заменено другим, например, «Не стреляйте в Кармен!..». Прошу Вас
предоставить мне все данные, имеющиеся у Вас по этому спектаклю (дату
премьеры, программки, афиши и т. д.)».
РАО — Юрченко, 14.05.2002: «…Мюзикл М.Новака «Не стреляйте в Кармен!..»
действительно исполняется в Норильском драматическом театре. Этот же
спектакль, но только под другим названием («Мафиози») исполнялся
в 1997-98 гг. в театре музкомедии в г. Хабаровске и в драматическом
театре в г.Владивостоке… Регистрация этого спектакля в РАО имеется,
однако среди авторов спектакля Ваша фамилия не упоминается».
Норильский Заполярный театр драмы им. В. Маяковского — Юрченко,
09.12.2002:
«…Премьера театральной постановки «Не стреляйте в Кармен!..»
состоялась 29 мая 1998 года. В течение всего периода проката спектакля
тексты музыкальных номеров шли под Вашим именем. По сверенным с РАО
данным, задолженностей по авторским гонорарам за весь срок проката
театральной постановки «Не стреляйте в Кармен!..» театр не имеет.
В подтверждение высылаем Вам экземпляр программки к спектаклю и
ксерокопию справки в РАО о премьере с указанием Вашего имени…Директор
Л.М. Березина».
Из программки спектакля «Не стреляйте в Кармен!..» Норильского
театра драмы: «…Мюзикл в 2-х действиях, музыка Милана Новака, либретто
Георгия Стоянова, стихи Юрия Юрченко».
РАО — Юрченко, 09.12.2002: «…Относительно постановки спектакля «Не
стреляйте в Кармен!..»… вы можете предъявить претензии Норильскому
театру по факту бездоговорного использования Вашего произведения.
В.Иванова, начальник УДР (Управления документации и рспределения
гонорара. — А.Б.)».
РАО — Норильскому Заполярному театру драмы, 12.11.2003: «Сибирский
филиал РАО выражает Вам искреннюю признательность и благодарность за
Ваше уважительное отношение к труду авторов, чьи произведения оживают на
сцене Вашего театра. На сегодняшний день театр не имеет задолженности
перед авторами. Надеемся, что и в дальнейшем наши добрые отношения будут
укрепляться и развиваться».
Вот уж действительно оживление мертвых душ!
Художественный руководитель Приморского театра, 22.07.1999: «…По
всем документам, которые есть в театре… отчисления в Российское
авторское общество мы всегда платили и платим… как указано
в "рапортичке". Новаку мы отчисления производили через Хабаровский
филиал РАО».
Директор Норильского театра, 09.12.2002: «…По сверенным с РАО
данным, задолженностей по авторским гонорарам за весь срок проката
мюзикла «Не стреляйте в Кармен!..» театр не имеет. <...> Прилагаем копии
расчетных листов».
Директор Хабаровского театра музкомедии, 18.12.2002: «…Деньги (за
спектакль, поставленный в 1996 г. — А.Б.) были перечислены через РАО
композитору М. Новаку и В. Станилову».
Начальник УДР РАО В.Иванова, 09.12.2002: «…Относительно постановки
мюзикла в Хабаровском в Приморском театрах сообщаем… Поступающее из этих
театров вознаграждение иностранным авторам М. Новаку и В. Станилову
начислялось в соответствии с имеющейся в РАО регистрацией мюзикла».
Композитор Милан Новак (Словакия), 01.12.2003: «…Я не был
ознакомлен с реализацией постановок, с использованием моей музыки,
спектакля «Мафиози» во Владивостоке, Хабаровске и Норильске в 1996-2003
гг., и мне не были перечислены никакие гонорары. Театр во Владивостоке
только после вмешательства г-на Юрченко запросил мое согласие на
постановку названного мюзикла».
Юрченко — РАО, 27.09.2004: «…Из имеющихся у меня документов
следует, что на протяжении нескольких лет РАО получало отчисления из
театров городов Хабаровска, Владивостока и Норильска, не извещая о
поставленных спектаклях авторов использованного произведения, не извещая
их о перечисленных на их счет деньгах и не перечисляя эти деньги по
назначению. В связи с этим предлагаю Вам сумму перечисленных из этих
театров в РАО гонораров на имена М.Новака, П.Оравца, Я.Штрассера,
В.Станилова, В.Станислова, Г.Стоянова, Ю.Г-а перерасчитать на трех
действительных и реальных, установленных в законном порядке авторов
мюзикла «Мафиози»: М. Новака (музыка), В. Станилова (оригинальное
произведение), Ю. Юрченко (либретто и стихи по мотивам В. Станилова)».
…26 апреля 2007 года состоится заседание Мосгорсуда по иску Юрия
Юрченко к Российскому авторскому обществу о нарушении авторских прав и
возмещении морального вреда. Сумма иска — 1 миллион евро. В такую сумму
поэт и драматург оценил 18-летнюю историю систематических нарушений его
авторских прав. Мне как литератору и ученому крайне любопытно, чем же
завершится этот суд. А вдруг и мне поступит письмо с предложением
зарегистрировать в РАО... хотя бы вот эту статью?
Алла БОЛЬШАКОВА
|