ВЕЧНЫЙ СТРАННИК
  

Всё течёт, всё изменяется… Проходят годы, сменяются города и страны, оставляя позади свои манящие огни — огни горя и счастья, праздников и будней, жизни и смерти…

В этом бурном потоке стран и людей бредёт Странник, невзирая на время, преодолевая все мыслимые и немыслимые преграды, проходя то по пыльным тропкам, то с пышной процессией по дороге, подобной пути к зиккурату Этеменанки. Его ничто не держит, ничто не заставляет остановиться. Его ненавидят, ему поклоняются. Что он ищет?.. Чего он боится?.. Он всегда в кругу друзей и почитателей, но всегда один… Валерий Леонтьев.

— Создаётся впечатление, что вы постоянно чего-то ищите: меняется стиль, увлекаетесь различной философией, религией; книги, Индия, мистика… Шесть жизней — Странник, находящийся в поиске. Предмет вашего искания?

— Гармония с процессом бытия. Звучит не слишком развлекательно. И тем не менее, предмет поиска предполагает и работу, и попытки заглянуть за горизонт по имени «завтра», и попытки адаптации к ежедневной суете. А кроме того, — надежду открыть в себе новый, неведомый самому дар и наивную, вечную мечту о долгой и так называемой счастливой жизни. А также неистовое желание увидеть суть вещей и событий, их взаимосвязь, назначение, их прошлое и будущее. Да много чего ещё…

— Считается, что смысл жизни любого человека — посадить дерево, построить дом, вырастить детей. Как вы оцениваете для себя это высказывание? И вообще, может ли человек определить смысл своей жизни?

— И посадить, и построить, и вырастить — всё это замечательно. Но дело в том, что всё это неизбежно сопутствует самой жизни — это эволюционная, генетическая заданность. А вот найти в себе дар, лучшее качество и реализовать его максимально — в этом может быть смысл… Однако, может быть, не исключено, что смысл открывается нам только в последнюю минуту.

— Значит, смысл для вас в полной самоотдаче?

— Возможно, в огромном удовольствии от ощущения, что ты выложился полностью, что зал гудит той же эмоцией, которую ты послал ему из последних сил, и она вернулась к тебе удесятерённая и дала новые силы. Так замыкается круг энергообмена, так рождается память о художнике, артисте, творце. Да просто в кайфе от счастливых глаз, которые смотрят на тебя из зала.

— Вас окружает множество людей: друзья, коллеги, поклонники. Однако все же вы создаёте образ духовно одинокого человека, почему?

— Да, разумеется, у меня есть близкие люди — их немного. Много хороших, добрых приятелей и великое множество знакомых по всему свету. И я никогда не упирался, не концентрировал свои усилия на создании образа «духовно одинокого человека». Тем не менее, вы видите меня именно таким. Почему? Да потому, что творческая натура в силу специфики своего мировосприятия, благодаря особенностям воображения автоматически, невольно возводит хотя и неосязаемую, но всё же ощутимую границу между собой и даже самыми близкими людьми, этакий романтический флёр то ли мечтателя, то ли отшельника… И в этом нет ни его вины, ни его заслуги, если, конечно, имидж не выстроен сознательно, но это уже другая, не моя история.

— Как вы думаете, может ли одиночество быть удовольствием и обретением гармонии с собой?

— Только с собой? Вряд ли… Я таких примеров не знаю. Но, если исключить представителей вида Homo Sapiens, одиночество может стать обретением гармонии с собой при наличии ещё одной персоны — Бога, и искренней веры в Него.

— А чего в жизни вы боитесь?

— Беспомощности, физических и психических недугов, невостребованности, отсутствия желания быть.

— Последнее время вы часто говорите, что хотели бы сняться в фильме. Если бы вам предложили играть в картине по роману «Мастер и Маргарита», какую роль вы бы выбрали?

— Вы же сами чувствуете — Воланда…

— Порой грань между добром и злом очень размыта, и то, что кажется нам добром, оказывается полной ему противоположностью. Смогли бы вы в картине «Мастер и Маргарита» сыграть одновременно Иешуа и Воланда?

— Ну, если бы такая возможность представилась, то, весьма рискуя показаться самонадеянным, отвечу — да. Ибо семена порока и добродетели посеяны созиданием в каждом из нас. В разных пропорциях, разумеется. Преобладание тех или иных объясняет ситуацию, когда один человек в гневе говорит другому: «Уйди, я не хочу тебя видеть!» А другой в той же ситуации берёт в руки топор и использует его по назначению. Примеров не счесть — включите телевизор. Что же касается актёрской игры, то на мой неискушённый взгляд изображать зло легче, чем добро. Зло, как нравственная константа, активно и преподносится, соответственно, активными выразительными средствами: взгляд, жест, поза, фраза, интонация. Попробуйте сделать грим злодея, уверен, у вас получится. И попробуйте сделать грим доброго, сердечного, отзывчивого человека — окажетесь в затруднительной ситуации. Для того чтобы зритель поверил в добродетель, актёру необходимо изъять в себе весь запас доброты и заполнить им себя до края, используя при этом как можно меньше слов. Но это всего лишь мои представления, и они могут быть справедливы в условиях театральной сцены и съёмочной площадки на протяжении двух часов. В реальности порой уходят годы на определение границы между добром и злом. И тем не менее, я бы попробовал. Кому ведома до предела глубина собственного «Я»? Кому ведомо, есть ли она вообще?..

— Вы многое узнали, многое изведали, испытали в жизни. Есть ли в мире что-нибудь, что вас удивляет?

— Распускающийся цветок. Молния. Любовь с первого взгляда. Откровения незнакомого человека в условиях катастрофически растущего вала лжи, прагматичности и цинизма. Хорошие новости в телевизионных новостях. Иногда — собственная наивность.

— Чего вам не хватает для полного счастья, или вы абсолютно счастливы?

— Счастье — мгновенно. Иначе мы никогда не смогли бы выделить его из других состояний. Я был счастлив много раз — мгновенно. Если я буду счастливым целый день, то стану несчастным.

— Если бы можно было выбрать, где бы вы хотели родиться?

— На острове с дивными лесами, изумрудными полями, окружённом каймой золотых песков, где с пяти до шести вечера идёт тёплый дождь, а солнце при этом светит и лишь в половине девятого, залив небо пурпурным и розовым, скрывается отдохнуть за лохматой зелёной горой. А потом проявляются незнакомые звёзды, обещая небывалые встречи…

— А что для вас Россия?

— Родина. Я её частица. Люди — дорогие и незнакомые. Территория, отведённая историей для нескончаемого социального эксперимента.

— Вы — крещёный? какую веру исповедуете?

— Крещён семи лет отроду. Вера? У меня есть интуитивное знание того, что существует некий Закон или Свод законов, в согласии с которым возникают, живут, умирают, трансформируются звёзды, планеты, камни, тигры, пчёлы, розы, люди, облака. Свод законов, непознанный нами пока, и который, вероятно, невозможно в принципе постичь никогда, исходя из постулата, что Вселенная бесконечна и, следовательно, непостижима. Это интуитивное знание шепчет мне, что Закон направлен на увеличение суммы добра. Я стараюсь жить, полагаясь на эту нехитрую Веру.

— Какие праздники имеют для вас значение?

— Ну, конечно же, Новый год и взлелеянное с детства, пока ещё живущее со мной ожидание чуда.

— И вот ещё что непременно хотелось бы узнать... Тысячелетия мужчины создают шедевры во имя Женщины — в музыке, живописи, поэзии, воспевая женское начало и любовь. Существует ли такая любовь в обыденной жизни, или всё остаётся в искусстве лишь как воплощение несбыточной мечты, апогея стремления человеческой души?

— Да. Такая любовь живёт, потому и жив человеческий род, а подтверждение тому — Джоконда, Галатея, Венера, Маха и не только шедевры. Подтверждение тому — надпись на стене дома: «Вика, я люблю тебя!!!» Это тоже шедевр — отчаянное откровение внезапно взорвавшейся юной души.

— Планета вращается по своей оси, а Странник всё в пути, пытаясь достичь пределов Ойкумены. Но у Земли нет пределов, как и нет пределов у совершенства, обойдя её, возвратишься в начальную точку отсчёта… Может быть, весь смысл в поиске?..

— Я ещё не знаю ответа на этот вопрос, и вряд ли успею достичь пределов. Но иду. Может быть, кто-то или что-то даст мне подсказку, а возможно, мне повезёт, и я узнаю сам. Если знание будет печальным, я промолчу. Но, если оно будет опрокидывающе удивительным, непременно расскажу.
До встречи?

С Валерием Леонтьевым беседовали
Лариса и Ольга Семиколеновы.